"Станислав Лем. Условный рефлекс" - читать интересную книгу автора

объектов; человек, облаченный в металлический скафандр, вызывал на экране
особенно яркое свечение. Наблюдая за этим изумрудным продолговатым
пятнышком, можно было уловить его движение, так как перемещалось оно на
более слабо светящемся фоне, и таким образом определить, куда и с какой
скоростью идет человек. В верхнем части экрана видна была местность
у северной вершины, где находился колодец для экспонирования пластинок,
а в нижней части, обозначающей юг, то есть зону, в период ночи
запретную, - дорога к пропасти.
Механизмы "дышащего мотылька" и радиолокатора действовали независимо
друг от друга. Глазок питался от датчика, соединенного с кислородными
клапанами скафандра и работавшего на частотах, близких к инфракрасным,
а луч локатора работал на радиоволнах длиной полсантиметра.
Аппаратура располагала только одним локатором и только одним глазком,
ибо по инструкции лишь один человек мог находиться вне станции, а другой
внутри станции наблюдал за его состоянием; в случае необходимости он,
конечно, должен был поспешить на помощь товарищу.
На практике при такой краткой и безопасной отлучке, как для смены
фотопластинок в колодце, оставшийся на станции мог открыть настежь двери
кухни и радиостанции и поглядывать на приборы, не прерывая стряпни. Можно
было также поддержать радиотелефонную связь, за исключением предрассветных
часов, потому что приближение терминатора, граница света и тени,
сопровождалось такой бурей тресков, что разговаривать было практически
невозможно.
Пиркс добросовестно изучил действие сигналов. Когда поднимали крышку
люка, вспыхивала красная лампочка на пульте. Зеленый "мотылек" светлел,
но оставался неподвижным, а его "крылышки" были намертво сжаты до толщины
нити, так как отсутствовали внешние сигналы, которые их расправляли.
Лучик локатора мерно кружил по экрану, и неподвижные очертания скалистой
окрестности возникали там, словно окаменевшие призраки. Он нигде не
усиливал и тем самым подтверждал показания "мотылька", что в радиусе его
действия вне станции нет ни одного скафандра.
Разумеется, Пиркс наблюдал за поведением аппаратуры и когда Лангнер
выходил сменять пластинки.
Красная лампочка вспыхивала и почти немедленно гасла, потому что
Лангнер закрывал крышку люка снаружи. Зеленый "мотылек" начинал мерно
пульсировать. Через несколько минут пульсация немного ускорялась: Лангнер
довольно быстро поднимался по склону, и его дыхание, естественно,
учащалось. Яркий отблеск скафандра сохранялся на экране значительно
дольше, чем контуры скал, гаснувшие, как только удалялся луч. Потом
"мотылек" внезапно сжимался и замирал, а экран пустел, и свечение
скафандра гасло. Это происходило, когда Лангнер спускался в колодец,
свинцовые стены которого вставали на пути потока сигналов. Одновременно
на главном пульте вспыхивала пурпурная надпись Alarm!, а картина на экране
локатора менялась. Радарная антенна локатора, продолжая вращаться,
уменьшала угол наклона, поочередно прощупывая все более дальние сегменты
местности. Приборы ведь "не знали", что произошло: человек вдруг исчезал
из поля их электромагнитной власти. Через три-четыре минуты "мотылек"
снова расправлял "крылья", локатор обнаруживал исчезнувшего, и оба не
связанных между собой прибора отмечали появление человека. Лангнер,
выбравшись из колодца, возвращался на станцию. Сигнал Alarm продолжал,