"Станислав Лем. Эдем (Роман)" - читать интересную книгу автора

оживленным, хотя из-за ускоренной съемки оно и казалось
происходящим как бы в очень густой невоздушной среде. Появился
район, который снимавшие фильм Физик, Доктор и Инженер приняли за
"центр города". Это была густая сеть желобков, по которым в
разные стороны двигались своеобразные устройства. На каждом из
них, тесно прижимаясь друг к другу, стояли от двух до пяти
двутелов, преимущественно по трое. Казалось, их маленькие торсы
охватывает что-то, соединенное с внешней стороной едущей "бочки",
но это мог быть просто отблеск. Тени под заходящим солнцем были
очень длинные и мешали рассмотреть детали. Над желобковыми
магистралями бежали изящные ажурные мостики. На этих мостиках
кое-где стояли, крутясь на месте, огромные волчки, и опять
вращение распадалось на серию сложных вращательно-поступательных
движений. Один волчок застыл неподвижно, и из него начали
выходить фигурки в ослепительно блестящем одеянии. Пленка была
черно-белая, поэтому утверждать, что оно серебряное, было
невозможно. В тот момент, когда выходил третий двутел, вытягивая
за собой какой-то непонятный предмет, изображение переместилось.
На переднем плане через середину экрана бежал толстый канат. Этот
канат или трубопровод слегка покачивался, натянутый подвешенной к
нему узкой сигарой, из которой сыпалось что-то переливающееся,
точно туча листьев. Но эти предметы, вероятно, были довольно
тяжелыми: они.не кружились, а падали вниз, как гирьки. Внизу на
вогнутой площадке в несколько рядов стояли двутелы, от их ручек к
поверхности планеты летели непрерывные мелкие искорки. Это было
совершенно непонятно - туча сыплющихся сверху предметов
исчезала, не долетев до стоящих внизу. Изображение медленно
перемещалось. У самого края экрана неподвижно лежали два двутела,
к ним приблизился третий, и тогда оба двутела медленно встали.
Один из них покачивался; малый торс у него был спрятан, и он
выглядел как сахарная голова. Координатор отмотал пленку назад,
снова пустил проектор и, когда на экране появились лежащие тела,
остановил пленку и попробовал сделать изображение резче, потом
подошел к экрану с большим увеличительным стеклом.
Сквозь стекло он увидел только крупные расплывающиеся пятна.
Экран погас - первая пленка кончилась. В начале другой была
запечатлена та же самая картина, только немного сдвинутая и более
темная; видимо, свет ослаб и это не удалось скомпенсировать даже
полностью открытой диафрагмой. Два двутела медленно отходили,
третий полулежал на грунте. Через экран протянулись трепещущие
линии, объектив двигался так быстро, что ничего не было видно;
потом появилась большая сеть с пятиугольными ячейками, в каждой
стояло по одному двутелу и лишь в немногих - по два. Под этой
сетью дрожала другая, размазанная. Люди не сразу сообразили, что
это тень, отбрасываемая на грунт, выложенный гладкими, похожими
на бетон плитами. Двутелы, стоявшие в ячейках сети, были одеты в
пышные темные одежды, делавшие их толще и шире. Почти все они
совершали одинаковые движения: их маленькие торсы, закрытые
чем-то полупрозрачным, медленно наклонялись в стороны; эта
своеобразная гимнастика выполнялась чрезвычайно медленно.