"Станислав Лем. Формула Лимфатера" - читать интересную книгу автора

Где же стакан? Сердце заколотилось у него, как только он нащупал
склянку. Он ничего не видел, тучи покрывали все небо, но когда он потряс
стакан, послышалось бульканье. Внутри был вермут. Он не стал отдирать
герметизирующую пленку. Положил обратно в карман, затолкал свернутый
парашют в ранец, впихнул туда же толстые чулки, изодранный кокон.
Отыскал рычажок, дернул, словно открывал банку с пивом, бросил футляр
на измятое место и стал ждать. Ничего. Немного дыма; ни пламени, ни искр,
ни углей. осечка? пошарил рукой и чуть не вскрикнул - там уже не было туго
набитого ранца кучка теплых остатков, как будто прогоревший бумажный
пепел. Чистая работа!
Кресслин одернул на себе смокинг, поправил бабочку и вышел на дорогу.
Он шел по обочине, быстро, но не слишком, чтобы не вспотеть. Вот дерево.
Липа? Пожалуй, еще не она. Ясень, да? Ничего не видно. Часовенка должна
быть за четвертым деревом. А вот придорожный камень. Совпадает. Из ночи
выдвинулась побеленная стена капеллы. Он ощупью отыскал двери, они легко
отворились. Не слишком ли легко? А если окна не затемнены?
Он поставил на каменный пол зажигалку, щелкнул. Чистый белый свет
наполнил замкнутое пространство, блеснула поблекшая позолота алтаря, окно,
заклеенной снаружи чем-то черным. Он пристально вгляделся в свое отражение
в этом окне, повернулся, проверяя плечи, рукава, отвороты смокинга - не
пристал ли клочок пластиковой пленки. Поправил платочек, приподнялся на
носках, как актер перед выступлением, чтобы успокоить дыхание,
почувствовал слабый запах погасших свечей. Он потушил зажигалку, вышел во
мрак, осторожно шагая по каменным ступеням, и осмотрелся. кругом было
пусто. Края туч светлели, но месяц не мог пробиться сквозь них. Было почти
совсем темно. ровно шагая по асфальту, он кончиком языка коснулся коронки
зуба мудрости.
Интересно, что там такое? Уж конечно не Хронда. Но и не яд. За
какое-то мгновение он успел рассмотреть то, что "дантист" клал пинцетом в
золотую чашечку коронки, прежде чем залить ее цементом. Комочек меньше
горошины, будто слепленный из детского цветного сахара. Передатчик? Но
микрофона у него не было. Ничего не было... Почему они не дали яду?
Наверное, незачем.
В отдалении, за деревьями, показался дом, ярко освещенный, шумный. На
втором этаже горели настоящие свечи, в канделябрах с зеркальцами. Теперь
он принялся считать столбы ограды, у одиннадцатого замедлил шаг,
остановился в тени, падающей от дерева, и коснулся пальцами проволочной
сетки. Она, пружиня, подалась; он слегка наступил на ее нижнюю часть,
которая не была сцеплена с верхней, перешагнули оказался в саду. Перебегая
от тени к тени, он очутился у высохшего фонтана. Тут он вынул из кармана
стакан, ногтем подрезал пленку, сорвал ее, смял, сунул в рот и запил
маленьким глотком вермута. Теперь, держа стакан в руке и больше не
скрываясь, он двинулся по дорожке прямо к дому, без спешки - гость
возвращается с короткой прогулки... Кресслин поднес к носу платок и
переложил стакан из руки в руку, когда проходил между тенями тех, кто
стоял по обе стороны двери. Лиц он не видел и чувствовал только
невнимательные взгляды.
Свет был почти голубым на первой лестнице, тепло-желтым на второй;
музыка играла вальс. Гладко, - подумал он. - Не слишком ли гладко?
В зале было тесно. Он не сразу ее заметил; ее окружали мужчины с