"Фриц Лейбер. Мечи и ледовая магия (Фафхрд и Серый Мышелов #6)" - читать интересную книгу автора

детстве мы играли с нею в этих холмах, возрождая в наших играх величие
Льдистого. Порой мы становились королевами пиратов и грабили остров. Но
чаще всего мы воображали, как захватим власть в Совете, принудив к
покорности всех остальных его членов...
- Откуда столько жестокости в маленьких девочках? - не удержался
Фафхрд. - Мне-то представлялось, что вы обычно собираете цветочки, плетете
венки и воображаете себя маленькими женами и матерями...
- ..и как вы перерезаете этим женам глотки! - закончила Афрейт. - О,
цветочки мы тоже собирали, иногда. Фафхрд усмехнулся, но далее заговорил
серьезно:
- Стало быть, вы унаследовали членство в Совете - Гронигер говорит о
вас с уважением, хотя, мне кажется, догадывается все же о сговоре между
нами, - потом, наткнувшись на какого-то бездомного бога, вернее, двух
богов, решили, что эти боги не предадут вас и из-за старческого слабоумия
не смогут сбить с толку, а те поведали вам о великом нашествии минголов,
решивших завоевать весь мир, начав с Льдистого, после чего вы и
отправились в Ланкмар и наняли нас с Мышеловом, как я догадываюсь, на
собственные средства...
- Сиф - казначей Совета, - с выразительной гримаской заверила его
Афрейт. - Она весьма ловко управляется с цифрами и расчетами - как и я,
Секретарь Совета, управляюсь с пером и словами.
- И тем не менее вы верите этому богу, - подчеркнул Фафхрд, - старому
богу, который любит виселицы и как будто черпает силы, разглагольствуя о
них. Что до меня, я весьма подозрительно отношусь к старикам и богам. Опыт
учит меня, что все они развратны и алчны - и за свой долгий век пообвыкли
жить во зле, строя хитроумные козни.
- Согласна, - сказала Афрейт, - И все-таки бог есть бог. Пусть его
старое сердце томит низменная страсть, пусть его представления о смерти и
судьбе безнравственны, он все-таки должен быть верен своему божественному
предназначению, а это значит - слушать, что мы говорим, поддерживать нас,
рассказывать честно, что происходит в далеких краях, и пророчествовать,
хотя он может попытаться и запутать, если слушать его не очень внимательно.
- Что же, пожалуй, это согласуется с моим опытом по части богов, -
признался Фафхрд. - Скажите мне, почему этот холм называется холмом
Восьминогой лошади?
Афрейт, нисколько не удивившись неожиданному вопросу, ответила:
- Потому что требуется четыре человека, чтобы принести гроб или снять
тело повешенного. Четыре человека - восемь ног. Могли бы и сами догадаться.
- А как зовут этого бога? Афрейт сказала:
- Один.
И при звуке этого звонкого, как удар гонга, имени, Фафхрд испытал
странное чувство - словно еще чуть-чуть, и всплывет в памяти что-то из
другой жизни. И еще оно чем-то напомнило ему о Карле Тройхерце, этом
чудном иномирянине, который ворвался ненадолго верхом на двухглавом
морском змее в жизнь Фафхрда и Мышелова, когда они ввязались в бурную и
опасную войну с разумными крысами Нижнего Ланкмара, и о невнятице, которую
тот нес. Одно короткое имя - но чувство было такое, словно рухнула стена
между мирами.
Он смотрел все это время в широко открытые глаза Афрейт и заметил
вдруг, что они скорее фиолетовые, чем голубые, какими казались при желтом