"Фриц Лейбер. Большое время" - читать интересную книгу авторапонятия более чем противоречат друг другу! А Севенси, с высоты своего
двухмиллионолетнего преимущества перед лунянином, пробурчал, что его цивилизация не использует вообще-то каких-либо видов энергии, а вот просто двигает сатиров и всякое барахло, крутя вокруг них пространство-время "или думать им кругом если мы это надо. Не можешь думать им в Пустота, жалко. Ты должна иметь - ну, не знать чиво. Все равно здесь эта нет". - Так что нет у нас здесь ядерщиков, - резюмировал Брюс, - поэтому пытаться залезть в сундук - более чем бесполезно, и даже скорее опасно. Мы не знали бы, что нам делать, если бы даже вскрыли его. Еще один вопрос, - он обратился к Сиду. - Насколько далеко назад во времени мы можем что-нибудь отсюда выкинуть? Сид, который выглядел слегка уязвленным, но тем не менее благодарным за то, как Брюс справился с этим раскудахтавшимся курятником, начал было объяснять, но Брюс, похоже, не собирался терять контроль над публикой и, как только Сид дошел до слова "ритм", гусар тут же оборвал его. - Короче, только когда мы сможем снова точно настроиться на космос. Благодарю вас, магистр Лессингем. Это по крайней мере пять часов - или две еды, как верно отметила военачальница критян, - и Брюс улыбнулся Каби. - Так что, отправится бомба в Египет или куда-либо еще, нам ничего не нужно с ней делать еще пять часов. И очень хорошо! Он сверкнул улыбкой и сделал пару шагов туда и обратно по стойке бара, как будто измеряя пространство, которое ему было отведено. Два или три коктейльных стакана соскользнули и разбились, но он вроде бы даже не заметил этого, да и все остальные, кажется, тоже. Меня бросило в дрожь от того взгляда, каким он вперивался то в одного, то в другого из нас. Нам вокруг золотыми кудрями, была только пустота. - И очень хорошо, - внезапно повторил он. - Нас здесь двенадцать Пауков и два Призрака, и у нас есть время побеседовать. Все мы сидим в одной поганой лодке, воюем в одной и той же поганой войне, так что все поймут, о чем разговор. Я начал было его некоторое время назад, но меня сильно завела эта перчатка, и все это вылилось в посмешище. Ну и ладно! Но теперь перчатки сняты! Брюс вытащил перчатки из-за пояса и швырнул под ноги; в очередной раз шествуя по бару, он сшиб их носком сапога на пол, но никого из нас это почему-то не насмешило. - Потому что, - продолжил он, - я пытался понять, что же несет война Пауков каждому из нас. О, конечно, это прекрасный захватывающий спорт - шляться туда-сюда по пространству и времени, а потом, когда операция закончена, собраться на буйную пирушку - вне пространства и вне времени. Сладостно сознавать, что не найдется щелочки настолько узкой, тайны столь интимной или священной, стены, которая была бы - или будет - столь крепкой, - чтобы мы не могли пролезть, раздавить, сокрушить. Знание - это такая притягательная вещь, оно сладостнее, чем похоть или обжорство или упоение битвой - чем все это вместе взятое; этот голод невозможно утолить. Приятно ощущать себя Фаустом, даже в стае других Фаустов. Это так сладостно - заставлять действительность плясать вокруг тебя, изменять направление жизни человека или развития культуры, вычеркивать прошлое и царапать свои каракули по зачеркнутому. И ты единственный знаешь об этих изменениях, и наслаждаешься ими - ха! Убить мужчину или украсть женщину - |
|
|