"Урсула К.Ле Гуин. Сезоны Ансаров" - читать интересную книгу автора

вместе, и гуляют вместе по лугам и вдоль речки. А потом, когда проходит
день, неделя или две недели, он спрашивает ее, не желает ли она танцевать.
"О, я не знаю", отвечает она, но видит, что он уже стоит высокий и прямой, с
головой чуть запрокинутой назад, в той позе, что начинает танец, и она тоже
встает; поначалу ее голова опущена, хотя она стоит прямо, прижав руки к
бокам, но потом ей вдруг тоже хочется запрокинуть голову. Запрокинуть назад,
и раскинуть руки широко, широко... чтобы танцевать и танцевать с ним...
А чем занимаются родители Шуку и родители Киммимида, в саду возле кухни
или в старом ягоднике, как не тем же самым? Они смотрят в лицо друг другу,
они вздымают свои гордые и узкие головы, а потом он прыгает, воздевая руки
над головой, делает большой прыжок, а потом поклон, низкий поклон... и она
кланяется тоже... и так он длится - танец ухаживания. И по всему северному
континенту эти люди сейчас танцуют.
Никто не вмешивается в жизнь старых пар, никто не пытается изменить или
перелицевать их брак. Однако, Киммимиду стоит быть настороже. Как-то вечером
через луг приходит молодой человек, которого Шуку никогда раньше встречала;
его место рождения расположено в нескольких милях отсюда. Он наслышан о
красоте Шуку. Он сидит и разговаривает с нею. Он рассказывает ей, что строит
новый дом в роще, милое местечко, и ближе к ее дому, чем к его. Он хотел бы
попросить ее совета о том, как строить этот дом. А как-нибудь он хотел бы и
потанцевать с нею. Может быть даже этим вечером, всего чуть-чуть, один
шажочек или два, перед тем как он удалится.
Он чудесный танцор. И, танцуя с ним на траве поздним вечером ранней
весны, Шуку чувствует, словно она летит, подхваченная великим ветром. И она
закрывает свои глаза, ее руки плывут по бокам, словно на этом ветру, и
встречаются с его руками...
Ее родители останутся жить вдвоем в доме на лугу; но у них больше не
будет детей, ибо их время прошло, но любовью заниматься они будут так же
часто, как делали это, когда впервые поженились. Шуку выберет одного из
своих поклонников, вообще-то говоря, нового. Она уйдет, чтобы жить с ним и
заниматься с ним любовью в доме, который они заканчивают строить вместе. Они
строят, они танцуют, они занимаются садом, едят, спят, и все, что они
делают, превращается в любовь. И в положенное время Шуку становится
беременной, и в положенное время она рождает двух детей. Каждый рождается в
прочной, белой мембране или яйце. Оба родителя разрывают эту защитную
оболочку своими руками и клювами, освобождая крошечного свернувшегося в
комочек новорожденного, который поднимает свой бесконечно маленький клювик и
слепо всматривается, уже разевая широко свой рот, жадный до еды, жадный до
жизни.
Второй ребенок, девочка, гораздо меньше и не такая жадная. Не такая
преуспевающая. Хотя Шуку и ее муж питают обоих с нежной заботливостью, а
мать Шуку приходит, чтобы присмотреть за маленькой, покормить ее из
собственного клюва, и укачивать ее неустанно, когда она плачет, но все же
младенец чахнет и слабеет. И однажды утром, лежа на руках своей бабушки,
младенец корчится, задыхаясь. А потом замирает. Бабушка горько плачет,
вспоминая маленького братика Шуку, который не прожил даже так долго, и
пытается успокоить Шуку. Отец ребенка копает небольшую могилку позади нового
дома среди усыпанных почками деревьев долгой весны, а слезы все катятся и
катятся с его глаз, пока он копает. Однако, другой ребенок, крупная девочка
Кикирри, щебечет, агукает, ест и процветает.