"Урсула Ле Гуин. Музыка былого и рабыни" - читать интересную книгу автора

и замкнутые. Третий - веот третьего ранга, ога. Его лицо дышало той
спокойной непроницаемостью, которая культивировалась кастой веотов. Эсдан
перехватил его взгляд, и оба тотчас отвели глаза.
Эсдану нравились веоты. Они виделись ему - не только рабовладельцы,
но и воины - частью былого Вое-Део, представителями вымирающего вида.
Дельцы и бюрократы выживут и будут процветать и в эпоху Освобождения, а
также, без сомнения, найдут солдат воевать за них. Но каста воинов
обречена. Их кодекс верности, чести и аскетизма был слишком похож на
кодекс их рабов, с которыми они делили поклонение Ками - Меченосцу и
Крепостному. Как долго продержится этот мистицизм страдания после
Освобождения? Веоты представляли собой бескомпромиссные рудименты
нестерпимого режима. Он всегда им доверял и редко обманывался в своем
доверии.
Ога был очень черен и очень красив, как Тейо, веот, который особенно
нравился Эсдану. Тейо покинул Верел задолго до войны, отправился на Терру
и Хейн со своей женой, которая вот-вот станет мобилью Экумены. Через
несколько столетий. Через долгое-долгое время после войны, через долгое
время после смерти Эсдана. Если только он не решит последовать их примеру
- вернуться назад, вернуться домой.
Праздные мысли. Во время революции не выбирают. Тебя несет -
пузыречек пены в бешеном каскаде, искорка костра, невооруженный с семерыми
вооруженными людьми в машине, которая мчится по широкому пустому
Восточному магистральному шоссе... Они покидают город, направляются в
Восточные провинции. Легитимное правительство Вое-Део теперь
довольствовалось половиной столицы и двумя провинциями, в которых семь
человек из восьми были тем, что восьмой - их владелец - называл
движимостями.
Двое на переднем сиденье о чем-то говорили; но в салон владельца их
голоса не доносились. Круглоголовый человек справа от Эсдана невнятным
голосом что-то спросил огу напротив него. Тот кивнул.
- Ога, - сказал Эсдан.
Ничего не выражающие глаза веота встретились с его глазами.
- Мне надо помочиться.
Веот ничего не ответил и отвел глаза. Некоторое время все молчали.
Шоссе, по которому они ехали, тут было разворочено во время боев в первый
год Восстания или просто не подновлялось с тех пор. Толчки и тряска плохо
действовали на мочевой пузырь Эсдана.
- Пусть трахнутый белоглазый обмочится, - сказал один из парней
другому, и тот улыбнулся, не разжимая губ.
Эсдан взвесил возможные ответы - добродушный, шутливый, безобидный,
не вызывающий - и не сказал ни слова. Этим двоим требовался только
предлог. Он закрыл глаза и попытался расслабиться, ощущая боль в плече,
боль в мочевом пузыре лишь слегка, отвлеченно.
Человек слева от него, которого он видел смутно, сказал в
переговорник:
- Шофер, остановись вон там.
Шофер кивнул. Машина затормозила и, трясясь, как в лихорадке, съехала
на обочину. Они все вылезли наружу. Эсдан увидел, что его сосед слева -
тоже веот, но второго ранга. Задьо. Один из парней ухватил Эсдана за
плечо, другой прижал пистолет к его печени. Остальные стояли на пыльной