"Урсула Ле Гуин. Музыка былого и рабыни" - читать интересную книгу автора

башни, университет, большие парки и богатые кварталы, дороги к арсеналу,
казармы, аэропорты и космопорт. К западу от Раздела находился Город
Свободы, Пылеград, Освобожденная территория: фабрики, профсоюзные поселки,
общежития арендных, улицы со старыми особняками гареотов, бесконечные
лабиринты улочек, в конце концов выводящие на пустыри. И ту и другую
стороны Раздела пересекали магистрали, сливающиеся в важнейшее шоссе
Восток - Запад, теперь мертвое.
Освобожденцы успешно вывели его из посольства и преодолели большую
часть Раздела. И он и они набрались опыта в былые дни, когда переправляли
беглых движимостей на Йоуи - на свободу. Ему даже понравилось, что его
переправляют, а не он переправляет, и он обнаружил, что это куда страшнее
и все же спокойнее, поскольку он ни за что не отвечает. Посылка, а не
почтальон. Но где-то в цепи оказалось ненадежное звено.
В Раздел они вошли пешком, пробрались вглубь и остановились перед
ветхим фургончиком, который стоял на севших покрышках между стен
выпотрошенного дома. Из-за руля позади растресканного перекошенного
ветрового стекла ему ухмыльнулся шофер. Проводник кивнул ему на кузов.
Фургончик рванулся вперед, как охотничья кошка, и понесся зигзагами между
развалинами. Раздел почти уже остался позади, когда фургончик дернулся,
полуразвернулся и остановился. Послышались крики, выстрелы, задние дверцы
распахнулись, и на него набросились какие-то люди.
- Полегче, - сказал он. - Полегче.
Потому что они ухватили его, заломили ему руки за спину. Потом рывком
вытащили наружу, сорвали пальто, всего ощупали в поисках оружия и отвели к
машине, остановившейся рядом с фургончиком. Он попытался заглянуть в
фургончик, проверить, жив ли шофер, но его тут же затолкали в машину.
Это был старый правительственный лимузин, темно-красный, широкий и
длинный, предназначенный для парадов, для того, чтобы возить владельцев
больших поместий на заседания Совета или послов из космопорта. Салон был
снабжен занавеской, отделявшей мужчин от женщин, а место шофера было
полностью отгорожено, чтобы пассажиры не вдыхали воздух, выдохнутый рабом.
Его руку держали заломленной за спину, пока его не швырнули головой
вперед в машину, и единственной его мыслью, когда он оказался на сиденье
между двух мужчин напротив еще трех, было: "Я становлюсь стар для
подобного".
Он сидел неподвижно, давая улечься страху и боли, не готовый
пошевелиться, даже чтобы потереть ноющее плечо, не смотря на лица напротив
и лишь уголком глаза следя за улицами. Два взгляда исподтишка - и он
убедился, что они миновали улицу Рей и направляются на восток, оставляя
город позади. Только тут он поймал себя на надежде, что его везут в
посольство. Ну и дурень же!
Все улицы были в полном их распоряжении. Только пешеходы ошеломленно
смотрели им вслед, когда они проносились мимо. Теперь они мчались по
широкому бульвару все так же на восток. Хотя его положение было на
редкость скверным, он все еще ощущал пьянящую радость от того, что
вырвался из стен посольства на воздух, в мир, и движется - движется с
большой скоростью.
Он осторожно поднял руку и помассировал плечо. С той же осторожностью
посмотрел на сидящих рядом и напротив. Все были темнокожие, двое -
иссиня-черные. Двое из троих напротив - совсем молодые парни. Лица свежие