"Урсула Ле Гуин. День Прощения" - читать интересную книгу автора

Реве с улыбкой кивнула и побежала на кухню. Послышался стук в дверь.
Открыв ее, Солли увидела на крыльце Батикама и "майора", который, очевидно,
охранял дом снаружи. Они оба вошли в прихожую.
Она не ожидала, что макил по-прежнему будет в женской одежде. Его
платье - одно из тех, что носили в пьесах обморочные дамы - отличалось от
пышного и величавого наряда, в котором он встречал ее за кулисами театра.
Тем не менее, оно еще больше подчеркивало элегантность и утонченность
Батикама. Переливаясь оттенками, играя светом и тьмой, это платье придавало
особую пикантность ее собственному мужскому костюму. Конечно, "майор" был
более красивым и притягательным мужчиной, пока не открывал свой рот. Но
макил обладал каким-то необъяснимым магнетизмом. На Батикама хотелось
смотреть и смотреть. Его кожа выглядела серовато-коричневой, а не
иссиня-черной, чем так гордились аристократы Уэрела. (Впрочем, Солли видела
многих черных слуг, и это ее нисколько не удивляло: ведь каждая рабыня
должна была безропотно выполнять сексуальные прихоти своего хозяина. ) Через
грим макила и "звездную пудру" его лицо источало симпатию и живой интеллект.
Взглянув на нее и Сана, а затем на "майора", Батикам издал приятным
благозвучный смех. Он смеялся как женщина - с теплой серебристой вибрацией,
а не грубым мужским ха-ха-ха. Актер протянул руки к Солли, и она, подойдя к
нему, нежно сжала в своих ладонях кончики длинных ухоженных пальцев.
- Спасибо, что пришли, Батикам! - сказала она.
- А вам спасибо за то, что пригласили к себе, - ответил он. -
Чудесная посланница звезд!
- Сан! - вдруг возмутилась Солли. - Где же ваша былая
сообразительность?
На лице гида промелькнула смущенная нерешительность. Какой-то миг он
хотел сказать ей о чем-то, но затем улыбнулся и елейно произнес:
- Да-да, прошу меня извинить. Доброй вам ночи, посланница Экумены!
Надеюсь увидеть вас завтра в управлении рудников. В полуденный час, как мы и
условились, верно?
Отступая, он надвигался на "майора", который неподвижно стоял в дверном
проеме. Солли с вызовом взглянула на охранника, готовая без всяких церемоний
напомнить ему о том, с какой радостью он хотел покинуть ее дом. И тут она
увидела его лицо. Маска холодной вежливости растворилась в подлинном
чувстве, и это чувство было презрением, скептическим и тошнотворным, словно
его заставили смотреть на человека, который ел чужое дерьмо.
- Уходите! - закричала она и отвернулась от них. - Прошу вас пройти
сюда, Батикам.
Она потянула макила в спальную.
- Только здесь я еще нахожу какое-то уединение.

x x x

Тейео родился там, где рождались его предки - в старом холодном доме у
подножия холмов чуть выше Ноехи. Мать не плакала, рожая его, потому что она
была женой солдата. Ему дали имя великого сородича, убитого в битве под
Сосой. Он рос в непреклонной дисциплине обедневшего, но чистого и древнего
рода веотов. Отец, приезжая домой во время редких и краткосрочных отпусков,
обучал его искусствам, которые обязан знать каждый солдат. А когда он
отбывал в свою часть для несения воинского долга, за мальчиком присматривал