"Урсула ле Гуин. Техану, последняя книга Земноморья" - читать интересную книгу автора

приносило людям боль и страдания. Хотя деревенские знахарки были сведущи в
заклятиях и зельях, да еще знали пару-тройку песен о деяниях королей и
героев, их никогда не учили Высшему Искусству Магии. Ни одна женщина не
могла составить достойной конкуренции мужчинам-магам. Волшебство - удел
мужчин, их тайное искусство. Подлинную магию могли творить только мужчины.
История не знала ни одной женщины-мага. Женщины, называющие себя
чародейками или волшебницами, на самом деле самоучки, обладающие Силой, не
подкрепленной знаниями, за ними не было многовекового опыта великих магов,
и от этого они вдвойне опасны и непредсказуемы.
Обыкновенные деревенские колдуньи вроде Мосс обходились
десятком-другим слов Древнего Наречия, как величайшее сокровище
передаваемых из поколения в поколение или купленных за высокую плату у
мужчин-колдунов; годившимися на все случаи жизни заклинания Обретения и
Исправления; множеством бессмысленных ритуалов, сопровождавшихся невнятным
бормотанием, призванных пустить пыль в глаза заказчику. Они были хорошими
акушерками и костоправами, прекрасно разбирались во всевозможных хворях и
недугах людей и животных, знали множество целебных трав и вместе с тем
свято верили во всякие бредовые суеверия - в основе всего, как правило,
лежали природные способности к целительству и наложению заклятий. Подобная
адская смесь заклятий могла служить как добру, так и злу. Некоторые ведьмы
были жестокими, обозленными на мир женщинами, готовыми по поводу и без
повода причинять людям вред и не видящими причин, по которым им не следует
этого делать. Остальные (и их большинство) были акушерками и
целительницами, которые между делом готовили приворотные зелья и
накладывали заклинания плодородия на женщин и мужской силы на их мужей,
относясь к своим побочным занятиям с изрядной долей цинизма. И лишь
считанные единицы, необразованные, но мудрые, использовали свой дар во имя
добра, хотя, как и все начинающие чародеи, не понимали, почему в каждом
конкретном случае они поступают именно так, а не иначе, и несли нечто
невразумительное о Равновесии и Пути Силы, дабы оправдать свои действия
или бездействие.
- Я следую зову своего сердца, - сказала одна из таких женщин Тенар,
когда последняя была служанкой и ученицей Огиона. - Повелитель Огион -
великий маг. Обучая тебя, он оказывает тебе великую честь. Но следи за
тем, девочка, чтобы то, чему он учит, было, в конечном счете, тебе по
сердцу.
Даже тогда Тенар понимала, что хотя слова мудрой женщины и содержали
зерно истины, это все же не вся правда. Что-то она, без сомнения,
упустила. Тенар и сейчас так считала.
Наблюдая за Мосс и Ферру, она решила, что старуха следует велению
своего сердца, но черного, неистового, непредсказуемого сердца, подобного
дикому вепрю, что бродит ему одному известными тропами. И еще она
подумала, что Мосс привязалась к девочке не столько по доброте душевной,
сколько из-за ее увечья, вреда, которые ей причинили насилие и огонь.
Однако Ферру ни разу ни действием, ни словом не показала, что она
научилась у тетушки Мосс чему-то большему, чем искусство плести кошачьи
колыбельки [Колыбель для кошки (англ. cat's cradle) - детская игра, во
время которой веревка, накинутая на обе ладони, образует при движении рук
и шевелении пальцами самые разнообразные узоры] одной рукой или находить
гнезда жаворонков и россыпи голубики. Правая рука Ферру была так обожжена,