"Андрей Легостаев. Разбитые скрижали" - читать интересную книгу авторавмешательства корректора (не редактора даже). В моей практике пока, к
счастью, смешных ляпов я не отловил, но вот над Колей Перумовым корректор подшутил здорово - в романе "Гибель богов" вместо заключительной фразы спасенного из многовекового забвения бога "Я Один, я снова Один" в издательстве "Азбука" напечатали: "Я один, я снова один". Наверное, корректор не знал верховного бога скандинавского пантеона - да и с какой стати, в средней школе этого, наверное, не проходили. * * * Я любил когда-то читать на последней странице "Литературной газеты" рубрику "очепятки". В моей практике было несколько довольно забавных опечаток. Так, в начале восьмидесятых, когда я только осваивал пишущую машинку, печатая самиздат, этим новым занятием баловались и домочадцы, отстукивая в мое отсутствие несколько строчек. Мама набрала вместо фразы "Сынок, пойди проспись, ты плохо выглядишь" (буквы "п" и "р" на клавиатуре, как известно, рядышком) следующее: "Сынок, пойди просрись, ты плохо выглядишь". Из той же оперы: "Он на всем ходу спрыгнул с карусели" и "Он на всем ходу срыгнул с карусели". В "Сизифе", в эпиграфе острополемической статьи пермяка Сергея Щеглова, с которой я не был согласен и публиковал исключительно, чтобы не обвинили в необъективности, я совершенно случайно напечатал вместо гоголевской цитаты "Скучно на этом свете, господа" - "Сучно на этом свете, господа". Что дало повод Вадику Казакову всласть повеселиться, назвав ответ на статью "О * * * Борис Гидальевич Штерн, светлая ему память, жил столь же замечательно, сколь и писал, недаром анекдоты про него стали притчей во языцех. Не вижу ничего плохого, вспомнить его еще раз и улыбнуться, пусть и со слезами на глазах от невосполнимости утраты. Во-первых, ему принадлежит знаменитая фраза: "Спью!". Я с семьей был на Фанконе-91, где впервые близко сошелся с Борисом Гидальевичем. Мы уезжали на два дня позже. Попрощались с ним и он отбыл. Пришел уезжать и наш черед. Лев Вершинин, радетельный хозяин, предложил переночевать у него, познакомиться с мамой, а утром от него удобнее добираться до аэропорта. Приезжаем, его мама сделала шикарный стол, присутствовали еще Игорь Федоров с супругой. Вдруг в дверях совершенно неожиданно нарисовался сонный Штерн. - Борис Гидальевич, вы же два дня назад уехали, - не сдержал я удивления. - Что вы здесь делаете? Вот тогда и услышал впервые знаменитое: - То ли пью, то сплю. Спью! На том же Фанконе я узнал как Борис Гидальевич играет в преферанс. |
|
|