"Андрей Легостаев. Разбитые скрижали" - читать интересную книгу автора

* * *

Я люблю работать ночью - ни телевизор, ни телефон не отвлекают, можно
целиком уйти в процесс.
Четыре часа ночи, звонок. Беру трубку и сразу говорю со вздохом:
- Здравствуй, Сан Саныч.
- А откуда ты знаешь, что это я? - раздается характерный голос.
- Среди моих знакомых другого такого, чтобы звонил посреди ночи, нет.

* * *

На Фанконе-91 захожу во двор клуба, где проходили мероприятия, вижу до
боли знакомое лицо, подаю руку:
- Привет!
Ни имени-фамилии, ни откуда человек, не помню, но точно встречал то ли на
Интерпрессе, то ли на Аэлите, может еще где.
- Привет! - раздается в ответ.
- Как дела?
- Да нормально. А ты как?
Короче, треплемся минут двадцать и вдруг соображаю, что это Анатолий
Вассерман из одесской команды знатоков, естественно, лицо по любимой
телепередаче мне знакомое. Оказалось, что он старый друг Вершинина.

* * *

На Волгаконе со спиртным было туговато, магазины тогда работали лишь до
девяти. А посидеть по душам, в тесной компании хотелось. Мы с Вершининым,
после трудных переговоров, купили у швейцара гостиницы бутылку водки на
троих (с одним рижским писателем, которого я больше никогда не встречал;
Копти, по-моему, его фамилия). Не хотели больше никого видеть, да и самим
едва в самый раз. А куда пойти, если толпы гуляют по номерам?
Сидим у Вершинина, в темноте, якобы никого в номере нет.
Постучат-постучат, уйдут. Общаемся шепотом, но - здорово, даже спорим о
чем-то. Вдруг кто-то чересчур настойчивый попался. Лева нашел выход:
расстегнул рубаху, выдернул подолы из брюк и приоткрыл дверь:
- Извини, друг, я не один...
- Понял, Лева, все понял, наслаждайся дальше. Зайду завтра...


Кстати, через несколько лет я воспользовался схожим приемом против самого
Вершинина.
Лев Рэмович, повесть которого на Интерпрессконе-97 с отрывом всего в
несколько голосов уступила вещи Успенского, был очень расстроен этим
обстоятельством и, усиленно залив горе в баре, начал плакаться всем в
жилетку, задавая риторический вопрос: "Почему?"
Признаться, обычно искрометный и обаятельный Вершинин в тот день порядком
всех утомил. И когда на фуршете я увидел, что Лев Рэмович шатающейся
походкой, но целенаправленно направляется ко мне, я не выдержал и шепнул
стоявшей рядом Татьяне Приданниковой: "Спасай!". Она мгновенно обняла меня