"Андрей Легостаев. Разбитые скрижали" - читать интересную книгу автора

опеке Олексенко - они оба сидели за компьютером, делали бэджи и прочие
бумаги, в том числе дипломы для "Бронзовой улитки".
Я сидел с Вячеславом Рыбаковым в номере Бориса Натановича, шла неспешная
беседа. Вдруг вваливаются едва живые Пирс с Олексенко и протягивают мэтру
пробу диплома. Стругацкий посмотрел, одобрил и выпроводил их. Мне стало
неудобно за товарищей, я что-то пробубнил, что, мол, их понять можно -
столько встреч, праздник начался...
- А я даже знаю сколько они выпили! - вдруг с довольным видом заявил
Стругацкий. - Я у Сидоровича угощался кофе, когда они у него бутылку водки
из холодильника утащили.
О, какой наивный Борис Натанович, полагающий, что это и все, что они в тот
день употребили. Я не стал его разубеждать.


Наутро встретив Пирса, бледного и страдающего, я спросил:
- Саша, может тебе пивка принести?
- Гильотину, - ответил он.

* * *

Уставший Александр Юрьевич Пирс на Интерпрессконе-96 обижался на Николая
Чадовича, что тот не хочет подарить ему книгу. А у Коли не было с собой.
Нет и все. Тогда он увидел на подоконнике случайно лежавший кусок доски,
толщиной сантиметра три и размерами напоминающими книгу и подарил: "На,
другой, мол, нет".
Пирс очень гордится этим подарком, только вот прочитать никак не
сподобится.

* * *

Однажды я уже писал, как на Интерпрессконе-94 Стругацкий пожаловался мне,
что некоторые писатели так напиваются, что не помнят, что творили
накануне: например, Рыбаков извинялся перед ним с утра за то, что, мол,
спустил мэтра с лестницы. Оказалось, что над Вячеславом Михайловичем
кто-то подшутил, рассказав такое... Слава не помнит кто, но извиняться к
Стругацкому поспешил. Считается большим секретом имена тех шутников, хотя
все знают, что это были Измайлов с Геворкяном.
Почти подобная же история произошла через несколько лет на
Интерпресскон-97. Тогда в оргкомитете работали Алексей Захаров и непьющий
сердитый Вася Владимирский, его близкий друг. Леша, впервые оказавшийся в
бурной атмосфере Сидоркона, не рассчитал сил и притомился, упав на пол
прямо в холле. Вася отвел его в номер и спустился обратно к бару очень
злой. Ну, я и пошутил - мол расскажи ему с утра такое, чтоб на всю жизнь
запомнил. Он же все равно сейчас в беспамятстве, поверит чему угодно.
Вася утром и рассказал другу. Такое...
Я Лешу с вещами случайно перехватил уже на выходе, едва заставил
вернуться, заявив, что на его работу рассчитывают, заменить уже некем. Он
действительно ни капли не выпил за все четыре дня и, полагаю, из-за этого
больше на Интерпрессе не появляется, стыдится. Хотя чего, собственно? Но
речь не об этом.