"Генри Чарльз Ли. История инквизиции (том 1) " - читать интересную книгу автора

церковные обряды, пока, заручившись доверием соседей, не начинали тайно
трудиться над их обращением. Они раздавали свои листки, в которых сулили
прощение грехов тем, кто будет читать их и распространять. Много
католических священников перешли в ересь благодаря чтению этих листков.

Ревность к вере катаров проявлялась в строгом соблюдении неофитами
наставлений, преподанных им при вступлении в ряды Совершенных. В этом катары
были вполне сходны с вальденцами. Инквизиции с трудом удавалось добиться
признания у простого верующего, деревенская изворотливость которого часто
торжествовала над искусством нквизиторов; но зато легко было обнаружить
Совершенного, который никогда не говорил неправды и отказывался принести
присягу. Один из инквизиторов не советует спрашивать у подозреваемого прямо:
"Не катар ли ты?",
так как ответом будет простое "да". Но если предложить Совершенному во
имя его Бога сказать все о себе без утайки, он расскажет всю свою жизнь. Эта
откровенность вела на костер, и никакое другое вероучение не может дать нам
такого длинного списка людей, которые предпочитали ужасную смерть на костре
вероотступничеству. Во время первого преследования, о котором сохранились
известия, в Орлеане в 1017 г. тринадцать катаров из пятнадцати остались
непоколебимы пред пылающими кострами; они отказались отречься от своих
заблуждений, несмотря на то, что им было обещано прощение, и их твердость
вызвала удивление собравшихся. Когда в 1040 г. были открыты еретики в
Монфорте, их глава Джеральдо не замедлил явиться по вызову миланского
архиепископа и добровольно изложил свое учение, воспользовавшись случаем
запечатлеть свою веру ценой жизни. Катары, сожженные в Кельне в 1163 г., с
радостным мужеством встретили ужасную смерть. А еретики, открытые в это же
время в Оксфорде, решительно отказались покаяться, повторяя слова Спасителя:
"Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное". Во время
крестового похода против альбигойцев, когда был взят замок Минервы,
крестоносцы предложили своим пленным на выбор - отреченье или костер;
нашлось до ста восьмидесяти человек, которые предпочли смерть. Один хорошо
осведомленный инквизитор XIV в. говорит, что катары, если они не отдавались
добровольно в руки инквизиции, всегда были готовы умереть за свою веру в
противоположность вальденцам, которые ради сохранения жизни не
останавливались перед притворным отречением от ереси.

Вполне естественно, что катаров-манихеев обвиняли в поклонении дьяволу.
Люди думали, что манихеи, признававшие Сатану творцом всего вещественного,
призывали его, испрашивая себе земных благ. Но нет ни одного свидетельства,
чтобы катары когда-либо поколебались в своей вере в Иисуса Христа или
стремились к какому-либо иному благу кроме единения с Богом. Таково было
верование, быстрое распространение которого по югу Европы испугало Церковь.

Почва для восприятия катаризма была, по всей вероятности, подготовлена
старым манихейством, в частности павликианством. Около 970 г. Иоанн Цимисхий
переселил павликиан во Фракию. В эпоху Иннокентия III число павликиан в
славянских землях Балканского полуострова было огромно. Даже тогда, когда
катары стали очень многочисленные в Западной Европе, они обращались к
балканским павликианским и богомильским епископам за разрешением возникавших
между ними богословских недоразумений и споров.