"Танит Ли. Милые мордочки, лапки-царапки" - читать интересную книгу автора

ломала лед палкой. Весь день она поддерживала огонь в очаге. Летом она часто
ходила на рынок и каждый раз приносила вязанку дров - про запас, поскольку
деревьев поблизости не было. И вот теперь она подкладывала дрова в зимний
огонь, чтобы муж мог сидеть у печи в тепле и уюте. На том же огне она варила
ему еду и согревала эль. Сама же она пила ледяную воду из замерзающего
колодца и ела объедки с мужниного стола. Дни ее проходили в домашних трудах,
она убирала дом, надраивала чугунки и горшки, стирала одежду - но стирать
одежду и мыть посуду она выходила на улицу, на жгучий холод, потому что муж
не любил, чтобы ему мешали.
По вечерам - а низкое серое небо темнело быстро - она зажигала для мужа
лампу и готовила ему ужин. Потом он поднимался наверх, к себе в спальню, и
если она за весь день ни рассердила его ни разу, то он не бил ее перед сном.
Но чаще случалось так, что он все-таки ее бил, и иногда даже - до крови.
Когда муж уходил к себе, женщина еще долго сидела одна у догорающего
огня, потому что ей не разрешалось подкладывать дров, когда муж ложился
спать. Но она все равно сидела у очага, и смотрела на золотистые угольки, и
иногда позволяла себе помечтать - просто так, почти ни о чем, потому что она
не видела в жизни ничего достойного и не знала, о чем можно мечтать. И хотя
сами по себе угольки были очень красивыми, для нее они означали очередную
холодную ночь, и тяжелый сон на голом полу, и безрадостное беспросветное
завтра.
Однажды утром в ту зиму женщина, как обычно, проснулась с рассветом - с
первым лучом продрогшего солнца. Она поднялась с жесткого пола, у нее все
затекло и болело, а муж зашевелился в своих меховых одеялах и буркнул:
- Потише, ты, корова неповоротливая.
Она спустилась вниз, положила в очаг дрова, достала трутницу, высекла
искру и разожгла огонь, и посидела пару минут у огня, чтобы немного
согреться. Она открыла входную дверь - все в ту же унылую бесконечную зиму,
как будто лето умерло навсегда и уже никогда не вернется в мир. Бледная и
пустая, как смерть, эта заснеженная земля простиралась по всем направлениям
до самого горизонта, где сливалась с низким белесым небом. Женщина взяла
ведро и вышла наружу, и холод ударил ее так же жестоко, как муж, внезапно и
злобно, и она замерла на месте, один на один со своим отчаянием, посреди
белой пустоши, и в это мгновение холодный луч солнца разорвал серые облака.
И женщина увидела, что что-то движется по поверхности мертвого мира - что-то
живое.
Она пригляделась, ошеломленная, и увидела, что это кошка. Нет, раньше
она не видела ни одной кошки, она только слышала, что бывают такие звери, но
нет - не такие. Эта кошка была даже не рыжая, а оранжевая, яркая-яркая, и ее
шерстка переливалась, как шелк, и глаза у нее были как два янтаря. Оранжевая
кошка увидела женщину, замершую в дверях, и подбежала к ней, и потерлась о
ногу, и замурлыкала так мелодично и ласково.
Пустое сердце несчастной женщины сразу же переполнилось чувством. Она
наклонилась и погладила кошку. Она была мягче шелка и теплая, как пирог
только что из печи.
- Моя красавица, - сказала женщина.
Но тут она услыхала тяжелые шаги мужа, который спускался по лестнице, и
не успела даже оглянуться, как он уже встал у нее за спиной.
- Чего ты копаешься, ты, свинья? - сказал он и ударил ее по затылку. -
Иди уже за водой. Где мой бульон? Зачем тебя держат здесь в доме, ты,