"Танит Ли. Владычица Безумия ("Сага о Плоской Земле" #4)" - читать интересную книгу автора

ублажения драконов. Неужели в наших краях завелся дракон?
- Н-нет, конечно же нет, повелитель Хезур. Это... это по ее просьбе.
Она намеревалась таким образом немного развлечь нашего повелителя, вот
и все...
Лак-Хезур спешился. Он пересек луг и остановился перед деревом, где
девушка уже почти висела на веревках, полумертвая от ужаса. Свита могла
видеть этих двоих всего несколько мгновений - девушку и склонившегося к ней
дракона. Затем внезапное дуновение черного ветра окутало их плотной завесой.
В самом сердце этой завесы загорелось темное пламя, в нем проступили
очертания огромного змея, чей хвост метался по траве, разбрасывая огненные
искры, такие яркие, что глазам было больно. Дважды из волшебного пламени
донесся пронзительный стон, но это были единственные звуки, которые смогли
расслышать наблюдатели.
Простолюдин, приготовивший герцогу такой необычный дар, по-прежнему
стоял на коленях, опустив глаза долу. Свита же преспокойно потягивала вино
из серебряных фляг, оглаживала лошадей и успокаивала повизгивающих гончих.
Лак-Хезур отсутствовал не слишком долго. Луна не успела подняться и на
ладонь, когда он вынырнул из тьмы, наведенной его чарами, и направился к
своим спутникам, спокойный и невозмутимый, как будто сходил с коня лишь для
того, чтобы сорвать пригоршню ежевики. Едва он отошел от дерева, туча начала
рассеиваться, открывая всем взорам несчастную девушку: ее белое тело
неподвижно лежало меж корней, в растрепанных волосах запутались лепестки
смятых цветов.
- Ну, на какую награду ты рассчитывал? - обратился Лак-Хезур к
простолюдину. - Полагаю, ты не проявишь излишнюю жадность, поскольку
племянница твоя меня разочаровала.
- О нет, нет, мой повелитель, я просто хотел доставить тебе небольшое
удовольствие, ничего сверх того.
- Удовольствие и впрямь было не большим. Но ты, конечно же, хотел как
лучше. И я не буду слишком суров с тобой. Ты удовлетворен?
- Великий государь, я раб твоих рабов.
Вся процессия двинулась прочь. Те, кто украдкой оглянулся, могли
видеть, как новоявленный раб герцога склоняется над бледным пятном плоти
среди темной травы и тормошит девушку за плечо. Но та не пошевельнулась даже
тогда, когда дядя довольно сильно пнул ее.
- Что с тобою, мой Олору? - заботливо спросил герцог у юноши, когда они
въезжали под черные своды колдовского леса. - Ты выглядишь удрученным.
- Я? - переспросил Олору. - Нет, мой герцог, я просто задумался над
новой песней в твою честь.
- Вот как, - отозвался Лак-Хезур. - Отлично. Позже ты непременно споешь
ее мне.

* * *

Лес обступал их со всех сторон. До сердца его чащи оставалось еще много
миль - этот лес был столь древен, столь запретен, что его сердца мог достичь
разве что легендарный герой прошлого. А, быть может, этот лес имел не одно
сердце, каждое из которых билось в торжественном медленном ритме - по одному
удару в столетие.
Во всяком случае, в этой чаще было несколько особых, заповедных мест,