"Танит Ли. Владычица Безумия ("Сага о Плоской Земле" #4)" - читать интересную книгу автора

- Ты знал меня, ты говорил об этом.
- Я? Разве что во сне или в бреду:
- И теперь ты, надо думать, видишь не меня, а новый ночной морок?
- Я помню только, что нашел тебя, как Казир нашел Феразин, цветок,
росший в тени. Но все остальное - нет, я не помню.
- Почему? - спросила она, и глаза ее стали такими, какими были в
детстве: две холодные льдинки, два твердых сапфира. Подобные остриям
кинжалов голубой стали, - такие, какими он видел их в святом городе
Белшаведе, день спустя после гибели ее матери. Но Олору не вспомнил ни
Белшаведа, ни того рокового дня. Поэтому он лишь грациозно пожал плечами:
- Почему? - переспросил он. - А почему бы и нет? Прости, я немного
сумасшедший и потому часто занимаюсь настоящей ерундой.
Спроси кого хочешь.
- Да, - молвила она, - весьма недурно - забыть самого себя. Зато
вспомнила я. Ты тот, кто убил мою мать своей ерундой. Так почему бы мне не
вспомнить о мести и не покарать тебя за это, как хочет покарать тебя мой
отец? Он будет вечно гнать тебя до края мира и дальше, я слышала, как он
поклялся в этом, глядя тебе в лицо. Вернее, в обе половины твоих двух лиц,
которые рано или поздно вернутся взамен этого юношеского облика. А
поклявшись перед тобой, он затем поклялся передо мной и унес меня в свое
царство. Но затем убрал меня с глаз долой и забыл обо мне, как будто я
ничего не стоящая вещь. Ни там, ни здесь. - Она, наполовину человек,
наполовину ваздру, протянула руку и коснулась лепестков белой лилии. - О,
мои возлюбленные родители, - произнесла она, и лилия задрожала от этих
слов, - той ночью, когда Данизель умерла и оставила меня без защиты и
поддержки, она искала Азрарна. Ее дух пришел к нему и обернулся плотью ради
него, и та ночь была ночью их любви. Как я могла вмешаться тогда?
Что я была им тогда? Ничто. Он сотворил меня для того, чтобы поставить
в центр своего замысла, но утратил к нему интерес. А она - она носила меня
под сердцем, но исторгла прочь: Когда я была ребенком, - говорила девушка,
сидевшая на берегу лесного озера, - Данизель рассказывала мне множество
сказок. Пребывая в ее утробе, я уже слышала ее голос, мелодичный, как песня
звезд. Но даже для нее я была лишь чем-то, принадлежащем ему, а он всегда
ненавидел меня.
- Твои глаза лишают меня разума, - прошептал Олору.
- Ну так оставайся безмозглым, придворный шут, - ответила она гневно. -
Играй свою роль, а я предоставлю тебе гадать, предам я тебя когда-нибудь или
нет.
Олору замолчал, и она продолжала, тихо и почти угрожающе:
- Он называл меня Азрарной, чтобы все знали, что я принадлежу ему. Но
я - не вещь. Она дала мне имя, мое первое имя, Лунное Пламя, Завех. И хотя
теперь у меня больше нет матери, я лучше буду принадлежать ей, а не ему. И
потому буду зваться Завех.
- Твои глаза, - пропел Олору, - сжигают плоть с моих костей. Твои глаза
убивают меня.
- Ну так умри, как будто ты можешь умереть.
- Когда я стану мертвой золой у твоих ног, подумай вот над чем. Ты -
колдунья, и как бы ты не назвалась, твое имя должно говорить об этом.
Она искоса взглянула на него и кивнула.
- Хорошо. Азрарна имеет нужный слог, но я все же не хочу брать это имя.