"Танит Ли. Белая змея ("Войны Вис" #3)" - читать интересную книгу автора

Колдовство. Заклятье. Он мог поверить в такое. Но чья это работа?
Корла? Он не похож на человека, обладающего подобной силой...
Лидиец боролся с враждебным существом, которым стало его оружие,
поэтому ему пришлось потрудиться, отражая настойчивую атаку мальчишки.
Зрители, решив, что их любимец притворяется, желая подразнить юного корла,
закричали и захлопали.
Но корл отступил и упал. От волнения он побледнел под темным висским
загаром. Его глаза не отрывались от заколдованного меча. Таким образом Регер
получил короткую передышку и смог взглянуть сам.
Люди называли это шансарской магией. Трюк из храмов Ашары. Катемвал,
видавший, как проделывают такое в Ша'лисе, приписывал это видениям,
навеянным дурманящими курениями, либо особым свойствам гибкого металла. Змеи
становились мечами, а мечи змеями.
Вместо верного металла в его руке, все еще сжимающей рукоять, судорожно
билась жизнь. Рукоять превратилась в крутящуюся спираль, рвущуюся и
подрагивающую.
По всей длине клинка меч стал змеей. Неистово содрогаясь, она пыталась
освободиться от остатков стальных оков. Она была белая, как молоко, и
жесткая чешуя платиной сверкала на ее теле. Абсолютно белые глаза
бесстрастно взирали с плоской головы... Теперь он знал, чья сила сотворила
заклятье.
Змея пыталась рывком освободиться от него. Ненависть к тварям, которых
выращивали люди змеиной богини, была присуща всем Висам. Змея, завладевшая
мечом, будь то реальность или иллюзия, вызывала судороги в животе и лишала
воли.
Должно быть, она хотела его смерти. И не просто смерти, а
преждевременной и позорной. Регер почувствовал на себе взгляд ее холодных
глаз.
И тогда меч вернулся к нему, словно колдунья-эманакир разглядела его
страх и гнев и удовлетворилась ими. Змея исчезла. На ее месте опять сверкал
металл. Стройный и сбалансированный, меч снова стал верным слугой,
продолжением руки. Но надолго ли? Теперь он не мог положиться на свой
клинок. Внутри стали жила белая змея - он видел это. Не исключено, что поняв
истинную сущность своей природы, он в любой миг может захотеть вернуться к
ней.
Все это уложилось в несколько мгновений. Толпа не заметила ничего,
кроме притворной насмешливой беспомощности Лидийца, отступления корла и
короткой заминки, порой возникающей в бою перед решающим ударом.
В голове у Регера звенело. Его зрение помутилось, тело стало чересчур
легким. За подобными ощущениями обычно следовали величайшее напряжение и
бесчувствие. Они предвещали смертельную опасность. Теперь нельзя долго
оставаться на песке, надо завершать дело.
Рука, сжимающая меч, онемела. Тяжелые удары сердца сотрясали грудь. Он
уже был выше страха или стыда, оцепеневший, как рука на рукояти меча. Что ж,
так тому и быть - сегодня он убьет.
Корл сражался с ним, но Регер выпустил из поля зрения его лицо,
наполненное ужасом и яростью. Юноша не понимал этого, но чары уже захватили
его и сомкнули зубы у него на горле.
Какая-то часть сознания Лидийца отмечала по крикам толпы, сколько
саардсинских Клинков пало или победило и каков их общественный статус,