"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Казалось, глаза их ничего не видят.
Никто не замечал меня. Привычка Мельма передалась всем.
Холод. Я поняла, что никогда еще по-настоящему с ним не сталкивалась.
Вначале он казался всего-навсего невыносимым. Из глаз струились слезы,
воздух ножом резал легкие. Зимние сапоги оказались мне малы, а я и не
замечала до сих пор. Я перестала чувствовать под собой ноги и воображала,
будто они отвалятся, как у тех обреченных на смерть бедняг, что сидели в
телеге. Меховая шуба свинцовой тяжестью давила на меня, я закоченела под
ней.
Возможно - несомненно - прошло три-четыре часа. Я не имею
представления, каким образом мне удалось продержаться на ногах так долго. В
памяти остался провал - либо я провела какое-то время без движения, либо
земля сама несла меня вперед. Но состояние мое усугубилось. Руки под
перчатками потрескались и начали кровоточить. Отчаянная боль простреливала
ноги, от бесчувственных лодыжек до коленей, до бедер, и сжимала желудок. Мне
казалось, будто среди снежной белизны расцветают то темно-зеленые кляксы, то
едко-красные завихрения. У меня раскалывалась голова, словно ее сжимал
тесный стальной шлем. Похоже, мне придется умереть, если я не смогу
куда-нибудь деться, оказаться в другом месте.
Заслышав крик, я подняла безучастный взгляд. Какие-то фургоны сбились в
кучу возле дороги. На прогалине меж сосен разводили костер. А впереди земля
изгибалась уступом и уходила вниз, - взору открывалось бесформенное, ничем
не ограниченное небо.
Подойдя поближе, я увидела, что внизу, среди раскинувшихся на многие
мили снегов и лесов, продолжается движение и черные фигурки людей и повозок
с трудом пробираются вперед и становятся все меньше, бессмысленней и
ужасней, а вдалеке, за много миль от них, на горизонте виднеется грязное
пятно. Я стала приглядываться к нему, и оно постепенно изменялось под моим
взглядом, но мне не удалось выстроить из него что-либо осмысленное.
Подсознательно я пришла к убеждению, что скорей всего это Золи, мифический
город, в который мы должны были прибыть давным-давно, а может, еще нескоро,
этого было не вычислить.
Затем я повернулась к костру, который заботливо поддерживали. Я
надеялась, что никто меня не прогонит. Но, чтобы приблизиться к костру,
потребовались определенные усилия. Я не смогла подойти очень близко - тепло
яростно обжигало кожу, но при этом я не согрелась до конца. Закутанный в
тряпье и мех человек с огромной медной фляжкой обходил всех по очереди, и
каждый отпивал по глотку; наконец он добрался до меня и молча протянул мне
фляжку. Я тоже отхлебнула жгучей жидкости. Теперь меня обдало палящим огнем
изнутри, но все, что находилось между кожей и внутренностями, так и осталось
неоттаявшим льдом.
Пока я там стояла, мне пришло в голову, что совсем скоро стемнеет, что
Гурц все-таки потерял меня и уже никогда больше не отыщет. Я подумала:
интересно, упомянет ли Мельм о роли, которую сыграл в этом, и станут ли его
упрекать.
На прогалине появился всадник. Флюгель-сержант кавалерии. Он направился
прямиком ко мне, свирепо глядя на меня.
- Ты. Твое имя - Аара?
Я чуть было не покачала головой. А затем попыталась пошевельнуть
замерзшими губами и сказать "да".