"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

ствола дуба. Я пошла обратно по коридору, увешанному теперь длинными
текучими тенями. Попадая каблуками на камешки, подворачивая ноги, задевая
запястьями за шипы. Я не смотрела, чтобы не видеть. Голоса черных дроздов и
соловьев звенели, выводя мелодии, но я не слушала их больше, не слушала
совсем.

Гурц встретился со мной в беседке, я вела себя послушно. Он пришел
поздно. Солнце клонилось к закату, розовый анилин раскрасил величественное
небо, повсюду разлился аромат цветов, и птицы, слетаясь в гнезда, шелестели,
словно складки платья.
Он что-то такое сказал - вроде бы, нам с ним тоже пора возвращаться к
себе в гнездо.
На его большом лице явно проступила тревога о чем-то, но едва ли я
обратила на это внимание. Заметив, что я молчаливей обычного, он спросил, не
было ли мне страшно одной. Я покачала головой. Он растер мне руки, чтобы
согреть их, и мы отправились обратно через террасу на конюшенный двор, где
нас уже ждал экипаж.
Он говорил со мной на всем пути через город к дому Илайивы, как бы
извиняясь за то, что бросил меня одну. Я не расслышала ни единого слова.


2


Разумеется, я не знала, по какой причине мы вступили в войну с
императором Саз-Кронии. Возможно, мой отец упоминал об этом раз-другой,
беседуя с друзьями и сослуживцами за столом во время обеда или ужина, но я
редко принимала участие в трапезах среди военных. И никогда не задавала
вопросов, связанных с войной. Какое значение имела в те дни война?
Полковник Гурц, солдат-ученый, заносивший в книги летопись военных
походов и данные о флоре и фауне дворцовых садов в Сирениях, тоже заботился
о том, чтобы серьезные вопросы не коснулись меня.
Мне кажется, он поступал таким образом не из недоверия ко мне. В конце
концов, кем я была? Безграмотной замарашкой с кухни. И хотя ему нравилось
женское общество, хотя, оказавшись в нем, он любил поговорить о благочестии,
о природе или своих родных лесах... война оставалась уделом тех, кто ее
затеял, то есть мужчин.
Собственно говоря, мне кажется, она была не по душе ему самому, он лишь
усматривал в ней возможность отправиться в путешествие и помучиться
ностальгией по всему, что осталось дома.
Что же до городских слухов, в то лето они долетали до меня реже, чем
когда бы то ни было. Никто из слуг больше не сплетничал со мной.
Крысак-Мельм продолжал не замечать меня. Все, что мне удалось углядеть из
окон дома, казалось нормальной повседневной жизнью, вновь вошедшей в свое
русло.
Через несколько дней после того, как я побывала в садах короля, мой
жаркий беспокойный сон поутру нарушили громкие крики, донесшиеся с Форума
Хапсид.
Я с неохотой пошла к окну. Я подумала, что кто-то из служителей
судебных ведомств, которые кронианцы по большей части позакрывали, снова