"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

остановить сазо. Ужасные люди, - сказала она, - похожие на старых северных
медведей, огромных и черных. - Она сверкнула красивыми белыми передними
зубами - задние уже по большей части вырвали - и убежала.
Еще до прихода полудня по улицам промчались всадники на лошадях,
которых почему-либо не съели. Одна из групп направилась через Форум.
- Капитуляция! Это капитуляция!
Не отворилась ни одна дверь, ни одно окно. Лошади были худые,
изможденные; может, их не имело смысла жарить. Двое мужчин прикрепили
плакаты возле статуи и неподалеку, на ограду, повесили листок бумаги. Они
ускакали.
Вскоре вслед за этим Лой вышла на улицу и взяла листок. Зеленая бумага,
черные буквы, неровно пропечатавшиеся на ней.
"Сей день, десятое число месяца Розы, день летнего солнцестояния,
согласно декрету его величества монарха..."
Не в силах более выносить стоны и страдания своей столицы, король
посоветовал городскому Сенату сложить оружие и вступить с противником в
переговоры о почетном перемирии.
Прислуга в тетушкином доме разразилась хриплыми насмешками. Король,
пребывающий на своем острове среди садов и любовниц, решил, что с нас
хватит. Ни хлеба, ни масла не осталось, разве что несколько крыс в погребах.
И, что куда важнее, нехватка пороху, пушечных ядер и бойцов. Ни разу не
прислали нам провианта. Ни одного батальона. Семьдесят дней.
Не ради этого погибли мои мама и папа. Сдать город - значит
притвориться, будто ничего не произошло.

Лой уселась перед зеркалом трюмо, надев мою блузку из белого муслина,
которую она перекроила и прошила лентой, чтобы она облегала плечи и крутые
изгибы груди. В честь времени года она положила меж грудей желтую розу,
очистив стебель от шипов.
- О да, напыщенные бессвязные речи, суета. Только они победили нас, эти
свиньи. Чего еще могут они пожелать, как не войти через ворота и
проследовать через Поле Оригоса по Пантеонной Миле и к самому Пантеону? Раз
мы проиграли войну и город принадлежит им, что, по-вашему, станут делать
сазо? Лягут, оближут стены и уйдут прочь? Навряд ли. Командующий этих
свиней, медведь-генерал, говорит, что мы его очаровали, и он намерен
остановиться здесь на летний отдых вместе со своими бедными усталыми
бойцами.
- В ней нет ни капли патриотизма, - сказала Мышь, сверкая глазами, как
бриллиантами. - Собирается выйти и строить глазки сазо, когда они будут
въезжать в город.
Лой дернулась.
- Я патриотка, но не дурочка.
Мышь надела мою синюю юбку и собственный красный корсаж. В ушах у нее
были серебряные серьги. Я подумала, что серьги, верно, тетушкины, но не
решилась спросить, украла ли их Мышь, а если да, то когда и как.
Они не потрудились принарядить меня по случаю этой прогулки. Волосы
остались непричесанными; лицо белым, словно глина, а хлопчатобумажное платье
грязным и мятым; приплясывая, они потащили меня за собой.

Солнце клонилось к закату, когда неслыханный рев басом прогремел в