"Танит Ли. Анакир ("Войны Вис" #2)" - читать интересную книгу автора

Казалось, что яд в его крови вдруг обратился в острые лезвия. Он упал
навзничь, раздирая тюфяк ногтями. Глаза слепо уставились в потолок. На его
левом предплечье, бесцветные и воспаленные, виднелись следы змеиных зубов,
очень отчетливые в желтом свете.
Когда яд из желез змеи был выдавлен почти до капли, Кесар поднял ее с
пола и проткнул свою плоть острыми зубами. На них оказалось достаточно
ядовитой слюны, чтобы добиться нужного результата, но недостаточно, чтобы
причинить какой-то серьезный вред. Ему, как он сам сказал, действительно
нужна была искренность, чтобы воспользоваться покровительством священного
острова. По крайней мере, боль, несомненно, была настоящей, как и
лихорадка - небольшая жертва во имя плана. Но теперь, похоже, к этой боли
примешивалась какая-то иная.
Рэм прислонился к косяку. За дверями хижины расстилался равнодушный
пейзаж, не имеющий к ним никакого отношения. Деревья источали дурманящий
аромат. Мерцали запутавшиеся в листве звезды. Красная Луна плыла в туманной
дымке. Где-то заиграла свирель, мелодия была нежной и призывной. Рэм
вспомнил Дорийоса.
За спиной у него Кесар, хрипло дыша, бился на кровати, призывая на
голову жреца все напасти Эарла - представление, которому, похоже, не верил
ни один из них.
Рэм сделал шаг в сторону, пропуская жреца на молчаливую площадку, в
призрачно реальную ночь.


3


Вал-Нардия стояла неподвижно, окруженная темнотой, а перед ней в
стеклянном подсвечнике трепетала тонкая храмовая свеча.
Если не считать свечи, храм был пуст.
Это делалось для того, чтобы послушница могла вызвать в воображении
важный образ. Если ей очень хотелось, это могло быть даже явление Самой
богини.
Вал-Нардия прожила на Анкабеке уже двадцать дней. Сначала она была
натянута, точно струна, страстно желая броситься в безопасные объятия этой
религии, столь загадочной и всеобъемлющей, и раствориться в ней. И
одновременно она страшилась, что руки богини не удержат ее, и она сорвется,
попав в когти собственных мыслей и снов, которые набросятся на нее, подобно
кровожадному тирру. Но вскоре ее лихорадочные метания и сомнения уступили
место безмятежности. Она погрузилась в удивительно светлую незримую
атмосферу, присущую огромному храму. Неожиданно для нее самой все
возвышенное, что имелось в ее душе, всколыхнулось непрошеной музыкой.
Даже зов Застис можно было направить в иное русло, использовать другим
образом, заставить это пламя гореть в других сосудах. Она начала постигать
восхитительную свободу человеческого духа, вдруг с изумлением открывшего,
что посредством самого себя можно достичь единения с бесконечностью.
Но это знание и состояние сейчас были для нее главнее всего. Она еще не
успела постичь до конца, что может владеть или миром, или духом, однако ее
душа способна переживать столь же увлекательные приключения, как тело, а
возможно, и более увлекательные.