"Танит Ли. Восставшая из пепла" - читать интересную книгу автора

и груди будто поселились демоны и секли меня докрасна раскаленным железом.
Я легла, мучаясь болью, и услышала, как снаружи запело множество
голосов. Пение все продолжалось и продолжалось. Они призывали свою богиню,
в то время как та корчилась в жилище жреца, а потом притихла в ленивом
последе боли. В конце концов я встала, и не задумываясь правильно ли это,
сбросила свои одежды и надела оставленную ими для меня тунику, а потом и
маску, которая держалась на лице благодаря крючкам за ушами.
Я медленно вышла и посмотрела на них.
Море людей, сгорбившихся как и раньше. На самой нижней ступеньке
дымилась на жаровне чаша с ладаном. Их ужасные, почти нечеловеческие лица
поднялись и вперились в мое, теперь свободное для их взглядов.
- Богиня!
- Богиня! Богиня!
Я почувствовала их требование прежде, чем они высказали его.
Почувствовала на своей душе их цепкие пальцы.
Затем по лестнице медленно поднялась женщина с узлом на руках и
протянула его мне.
- Возьми его. О Великая, будь милостива - спаси его.
Поверх ее головы я увидела тень вулкана, красное блюдо облака все еще
пульсировало там, словно огненная рана в небе.
Младенец был почти мертвым, с посиневшим личиком, он слабо и
болезненно отрыгивал, пытаясь заплакать. Повсюду вокруг вытянулась и зияла
руинами разрушенная деревня. Неподалеку от озера виднелось отдаленное
облако дыма. Должно быть, там сжигали тела.
Она плача сунула мне ребенка.
Я ничего не почувствовала.
- Спаси его, - прошептала она. - Моего сына.
В гневе моя рука поднялась, чтобы оттолкнуть ее. Моя ладонь
скользнула по ребенку, и того сразу вырвало черной рвотой, пеплом из
вулкана - и личико его порозовело, глаза раскрылись, он завопил и завыл,
но не слабым предсмертным всхлипом, а буйным и яростным воплем перед лицом
новой жизни.
Женщина охнула и чуть не упала. Из глаз ее брызнули слезы. Подбежал
мужчина и обнял их обоих. Их уста пели мне молитвы, но душа и помыслы были
прикованы к ребенку в желании увидеть, коснуться, почувствовать, что он
жив.
И тогда все хлынули ко мне словно прилив, умоляя исцелить их от
болезней, от мучений. Казалось, сотни мужчин и женщин подступили вплотную
ко мне. От них пахло землей, дымом, потом и страхом. Я прикасалась к ним,
не чувствуя ничего, никакой исходящей от меня силы, никакого вдохновенного
экстаза, никакого удовлетворения от моих действий, приносивших столько
радости. Привели слепого, который протянул мои пальцы к своим глазам - и
прозрел. Привели девушку, исходившую криком от боли в боку, и когда моя
рука легла на ее бок, она успокоилась и расцвела от облегчения.
Наконец поток страждущих иссяк. Я сделала знак ладонью, выставленной
вперед - мое собственное требование уединения - и они попятились,
продолжая петь. Я отправилась в жилище жреца и закрыла дверь ширмой; здесь
я пронзительно кричала и колотила кулаками о каменные стены до тех пор,
пока не разбила их в кровь и не переломала все ногти. Какой похожей на
тюрьму казалась мне эта комната, но я не понимала почему.