"Морис Леблан. Хрустальная пробка" - читать интересную книгу автора

полиции.
- Знал ли он о поведении вашего сына Жильбера? - спросил Люпен.
- Нет. Я из предосторожности, ввиду положения, которое он занимал, и
ему тоже сказала, что Жильбер уехал и умер. Во всем остальном я была с ним
откровенна, рассказала о причине самоубийства мужа и о целях моего мщения.
Когда я ему сообщила результаты моих поисков, он вскочил от радости, и я
почувствовала, что его ненависть к Добреку была до сих пор безоружна. Мы
долго разговаривали, и я узнала, что список был написан на клочке
пергаментной бумаги до того тонкой, что, будучи свернута шариком, она
поместилась бы в самом маленьком пространстве. Ни для него, ни для меня не
осталось никаких сомнений. Мы открыли тайник. Решено было действовать
каждому порознь и тайно сноситься друг с другом. Я его свела с Клементиной,
привратницей, которая мне вполне предана.
- Но Прасвиллю она не очень предана, потому что я видел, как она ему
изменяла.
- Теперь, может быть, но вначале она этого не делала, и посещения
полиции были очень многочисленны. В это время, два месяца назад, появился
Жильбер. Мать никогда не перестает любить свое дитя, что бы оно ни сделало.
И притом Жильбер так очарователен. Вы его знаете... Он плакал, обнимал
своего брата... Жака... Я простила его.
Она произнесла тихим голосом, опустив глаза в землю.
- Ах, лучше бы я его не простила! О, если бы это мгновение вернулось, у
меня хватило бы мужества его прогнать! Бедное дитя... Это я его погубила...
Она задумчиво продолжала:
- У меня хватило бы мужества, если бы он был таков, каким я его себе
представляла и каким он, по его словам, был раньше... буйный... порочный,
грубый, развращенный... Но по наружности он был неузнаваем. В нем произошла
какая-то перемена. Вы его поддержали, подняли, и хотя его образ жизни был
мне противен... он все-таки сохранял некоторую выдержку... Что-то честное
было в нем и выступало наружу. Он был весел, беззаботен, счастлив и говорил
о вас с такой любовью!
Она затруднялась, подбирала слова, не смея перед ним слишком строго
осуждать тот образ жизни, который избрал Жильбер.
- Ну, а потом? - спросил Люпен.
- Потом я его часто видела. Он тайком приходил ко мне или я разыскивала
его, и мы уезжали за город. Мало-помалу я ему рассказала всю нашу историю.
Он сейчас же воспламенился. Он тоже хотел отомстить за отца и, украв
хрустальную пробку, отомстить и за то зло, которое Добрек причинил ему
лично.
Его первой мыслью было сговориться с вами - от этого он ни разу не
отступал.
- Ну да, так и нужно было! - воскликнул Люпен.
- Да, я знаю... я была того же мнения. К несчастью, бедный Жильбер...
ведь вы знаете, какой он слабохарактерный, - подпал под влияние своих
товарищей.
- Вошери?
- Да, Вошери. Этот льстивый и завистливый, темный человек, коварный и
самолюбивый, имел на моего сына громадное влияние. Жильбер имел
неосторожность довериться ему и спросить у него совета. Отсюда все зло.
Вошери убедил его и меня тоже, что лучше действовать самостоятельно. Он