"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

связанные одной мыслью, одной проникновенной идеей.
Засыпали под утро здесь же на палубе, и только жара поднимающегося дня
опять выгоняла всех под тент. Только самые непоседливые следили на носу под
палящими лучами солнца за резвым бегом дельфинов, кувыркавшихся в зеленой
воде у самого судна, или безуспешно пытались поймать на приманку одну из
акул, проносивших в стороне над волной высокие серые плавники.
За Бизертой стало еще жарче. Здесь дышала великая африканская пустыня.
Термометр показывал 57° по Цельсию, и даже деревянные части предметов нельзя
было трогать обнаженной рукой. Только у мыса Бурь, иначе Матапана, где
начинается Эгейское море, жара смягчилась.
"Св. Анна" пошла вдоль высоко поднимавшихся над морской поверхностью
греческих островов - Эвбеи, Андроса, Зеи, скалистых, с веселыми рощицами на
берегу и белыми, в пышной пене ручьями, сбегающими с каменистых гребней.
Поздно ночью в лунном свете встал из волн величественный Лесбос, красивый,
как сказка, а наутро начались Дарданеллы.
Матросы с любопытством смотрели на развалины старых турецких замков,
стоявших у самого входа в пролив, и на исковерканные, выброшенные на берег
корпуса броненосцев и транспортов - следы небывалой бойни за проливы, на
разоруженные и теперь уже не замаскированные турецкие батареи, которые
несколько лет назад так успешно сражались с огромной эскадрой Антанты.
В Чанаке - долгий, томительный санитарный осмотр судна, а затем - синее
Мраморное море с островом, огромной глыбой мрамора, где зеленые кусты упорно
вьются по бело-розовым скалам, и, наконец, ранним утром в лучах розовой
зари - чудо мира - Стамбул и Босфор.
Темно-зеленым массивом, пряча в зелени кипарисов и чинар невзрачные
домики предместий, поднималась на востоке Эскидара-Скутари, кладбище
Константинополя; на западе под прямыми лучами восходящего солнца на бортах
пологого холма, розовые, белые и зеленые, поднимались стены Ильдыз-киоска и
обширных дворцовых гаремов. Над невысокими домами вздымались мечети с
широкими зелеными и красными куполами, и над ними остриями в небо летели,
словно стрелы, стройные минареты с узенькими серыми кольцеобразными
балкончиками. Внизу массивная Айя-София, выше ослепительная нарядная
Ахметиэ, и совсем наверху высокого холма - Гамидиэ. На другом берегу
усеянного мелкими и крупными судами Золотого Рога поднималась Пера,
увенчанная круглой башней, и грязная Галата шумела внизу и переливалась
интернациональной толпой.
Команда сейчас же рассыпалась по городу, а я и Кованько отправились к
русскому консулу. Сознаюсь, не без трепета шел я на это свидание. Я не
дипломат и не мастер сочинять. У меня на руках были нами же состряпанные
радиотелеграммы, приказывавшие нам от имени марсельской конторы идти к
Врангелю и сдать ему груз оружия. Правда, имелись у нас и старые телеграфные
приказы, полученные еще капитаном у берегов Норвегии. Хорошо, если консул
поверит! Ну, а если он вздумает проверить нас по телеграфу или пожелает
задержать в Константинополе?! А что, если Врангель больше не нуждается в
оружии? Еще в Гибралтаре мы читали, что дела его не блестящи. А что, если
консул назначит расследование для установления причин гибели капитана и
старшего? Что тогда? Тогда все откроется, и мы погибнем, и, конечно, в
первую очередь мы, штурмана.
Шлюпка доставила нас на берег. В Константинополе места у пристаней
дороги, и к стенке подходят только английские и американские пароходы самых