"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

накрапывать мелкий дождь. Позади наседал черный трехтрубный гигант.
- Вот этому хоть бы что, - сказал Кованько. - Прет в океан и плюет на
Бискайку с ее бурями.
Я навел бинокль на идущий мимо лайнер. Высокий корпус морского гиганта
был выкрашен в черную краску, а кольца палуб над корпусом, похожие на
пчелиные соты - в белую. Грузное судно покачивалось на волнах; на палубе
было пусто. Обтянутые серыми парусиновыми чехлами, вытянулись в две линии
спасательные шлюпки. Трубы были слегка наклонены назад. Бесчисленные ряды
иллюминаторов на черном борту и на белом фоне палуб тускло блестели.
Казалось, огромная стена многоэтажного дома плывет по взволнованному морю.
На носу можно было прочесть в бинокль выведенное крупными белыми буквами
слово "Америка".
Работая могучими, невидимыми винтами, лайнер прошел мимо, быстро
обгоняя "Св. Анну". Чтобы полюбоваться на гордый ход морского гиганта, на
палубу высыпала чуть ли не вся команда нашего парохода. Даже кок покинул
камбуз, и вахтенный механик Гвоздев, высокий, словно высохший, мужчина, лет
тридцати, подошел к борту, вытирая вспотевшее в накаленной атмосфере
кочегарки лицо. Но на палубе гиганта было по-прежнему пустынно. Никто не
обратил внимания на небольшое суденышко под российским флагом. Только на юте
в одном из этажей кормовой пристройки открылась дверь на легкий круговой
балкончик, и оттуда выглянул кок в белой плоской кокетливой шапочке. Наш кок
замахал ему полотенцем. Американец повернулся и скрылся за дверью.
Ветер крепчал. Он то наносил новые волны густого тумана, то разрывал в
клочья белесоватые, нависшие от капельной тяжести над самым морем облака. Но
где-то наверху все так же прочно сгущалась облачная завеса и, кроме серой
убегающей дали, тяжелого неба и темных, бурно перекатывающихся волн, ничего
не было видно.
Английский канал превратился в пустыню.
Но нет. Вот впереди загудела, завыла сирена. Сирена "Св. Анны" ответила
пронзительным гулом. Затем другая, третья... Раздирающий вой понесся над
волнами.
Серый низкий корпус с тяжелыми массивами пушечных башен показался
впереди по левому борту. Шторм свирепым порывом сорвал пелену тумана с
косматых волн, и перед нами выросла небольшая эскадра военных судов.
Впереди - дредноут, дальше, в кильватерной колонне, четыре крупных
эскадренных миноносца и транспорт. Кованько, стоявший на вахте, свистнул, и
вахтенный матрос помчался на ют, чтобы приспустить флаг в знак приветствия.
Купец, по традиции, первый козыряет военному судну. Почти одновременно
цветистый флаг на гафеле адмиральского судна поплыл книзу, затем вновь
поднялся на свое место.
Международная вежливость была соблюдена.
К вечеру мы вступили в самое широкое место канала, все время
придерживаясь английского берега.
Похоже было на то, что мы идем в Плимут.
Волны разгулялись вовсю. Матросы крепко задраили люки, пересмотрели
двойные железные шипы, стягивавшие брезенты на люках трюмов. Убрали с палубы
все лишние предметы. Проверили крепления якорей, палубного груза, шлюпок и
стрел.
Сычев накрепко затягивал замысловатые морские узлы на тросах, которыми
были привязаны на палубе не поместившиеся в трюме ящики, поглядывая на них с