"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

значит, мы стоим на месте. Еще добрые десять минут я лежал неподвижно,
прислушиваясь, - все так же мерно бил молоток, тикали часы, и эти немногие
скупые звуки облекала какая-то непривычная, большая тишина.
Я оделся и вышел на палубу.
"Св. Анна" стояла неподвижно, уткнувшись носом в ледяное поле, кормой к
другой кромке льда уже замерзающего фарватера. На палубе было пусто. На
мостике стоял старший и пустыми глазами смотрел куда-то вдаль. Далеко
впереди едва видной точкой, черным жучком, ползущим по белой простыне
снегов, виднелся "Минин".
- В чем дело, Андрей Никитич?
- Дело табак, Николай Львович!
- Но что случилось?
- Машина стала. Какая-то мелочь, пять - шесть часов работы, но, покуда
мы починимся, боюсь, фарватер замерзнет. Двадцать четыре градуса по Реомюру!
Видите - стынет на глазах.
- Почему же "Минин" не подождал нас? Почему ему не сообщили?
- Кто вам сказал, что не сообщили? Надрывались, можно сказать. И
флагами, и огнями, и из ружей палили. Сигнал выслушали, ответили, что
обстоятельства не позволяют ждать: до кромки льда осталось каких-нибудь
20-30 километров, а на борту полторы тысячи народу. Обещали прислать помощь.
Ну, да на это надеяться, что на бога.
Мысли тревожные хлынули в сознание.
Брошены во льдах! Теперь только конец февраля - еще два месяца полярной
лютой зимы. Самим не пробиться. Помощи ждать неоткуда. Льды могут раздавить
судно. И это у самой кромки льда, у чистой воды, у выхода в согретое
Гольфстримом Баренцево море! Но что же делать? Почему старший так спокоен?
Может быть, что-нибудь не так?
- Скажите, вы не пошутили? Почему так пусто на палубе?
Он посмотрел на меня с удивлением. Обычный лоск и искусственная
холодность изменили Чеховскому. Сквозь маску проглядывал живой человек.
- Какие шутки? Механики и кочегары все мобилизованы и чинят машину. А
матросы, мерзавцы, довольны отдыхом и спят. Еще сейчас можно было бы
двигаться и, рискуя помять нос, догнать "Минина", но через 3-4 часа - гроб!
Мы не сдвинемся с места.
- Но, может быть, можно ускорить починку машины?
- Идите помогайте, авось дело скорее пойдет!
Ошеломленный неожиданными вестями, я не обратил внимания на насмешку
старшего и, словно подчиняясь приказу, направился в машинное отделение.
Толстые каблуки моих сапог застучали по железному трапу, ведущему в
судовой "ад", и по кружевным металлическим решеткам. Теплый парной воздух
охватил меня. В тусклом свете грязноватых, покрытых масляными пятнами
электрических лампочек копошились полураздетые, закопченные фигуры. Все
машинное отделение гудело, стонало от мерных ударов молота по металлу.
Чинили паропроводный клапан. Здесь суетилась целая группа людей во главе со
старшим механиком в замасленной грязной куртке, с которой, казалось, ногтем
можно было соскоблить слой застывших смазочных масел. Остальные кочегары и
младшие механики смазывали и начищали различные части машины. Неподвижные
коленчатые валы стояли ровным рядом, как прутья клетки, за которыми
притаился зверь невиданной силы. Гигантское цилиндрическое тело гребного
вала лежало глубоко внизу, схваченное за горло железной хваткой гаек и