"Д.Лебедев, А.Динуц "Билет до Буэнос-Айреса"" - читать интересную книгу автора

И уложит спать,
На ее руках, засну я, молодой,
А проснусь уже седой,
Выгляну в окно, а за окном все тот же снег.
Снег, белой пеленою рухнул снег.

В тот вечер Иван сидел, естественно, напротив, внимательно на нее
поглядывал, курил (как всегда, много). Она даже и не запомнила, о чем они
тогда говорили. Это уже потом, вечерами после работы на кухне у него дома
окнами на "Аквариум", где, по сути дела, он много лет работал, когда Иван
с неизменной сигаретой сидел около стены с ходиками под лампой, она
внимательно слушала его рассказы о работе в Венгрии, о товарищах -
действующих, ушедших в отставку, об уничтоженных переметнувшихся - о
разных поездках по этой стране, о сыне, который ходил в венгерский детский
сад и в какой-то момент знал венгерский лучше русского, о венгерских
информаторах - все Ивановы люди относились к категории убежденных, что
"советское значит лучшее", о годах после Венгрии... Чем-то он походил на
солдата из берлинского Трептов-парка.
Ваня, видимо, в душе своей был поэтом: истории его были лиричны и объемны,
их освещал какой-то мягкий отсвет. Как свет от настенной лампы, которая
освещала его лицо, седые волосы, усы и искрящиеся глаза, смягчая морщины и
морщинки. Таким Арина его и запомнила: за столом на кухне, спиной к окну,
спиной к прежнему месту работы, с рассказами о светлом и мрачном. Он
говорил о своем отце - фронтовике, ставшем после войны директором школы, а
затем - руководителем района на Вологодчине, о том, как тот учил Ваню
немецкому языку. Об институте в Москве, куда парнишку из глубинки послали
изучать венгерский. Об академии, где "подкинули" ему, уже опытному
кадровому военному, китайский. Арина слушала, реагируя то сердцем, то
умом, запоминала по мере возможностей.
Печаль наброшена уныло
На плечи пасмурных берез,
И небо затянуло думой,
И шелестит устало дождь,
Все к угасанью прежних грез,
К потере сна и к ностальгии
По невозможности вернуть,
То, что всегда душа любила,
Что невозможно не любить,
Уже потеряно и имя
В обрывках памяти слепой,
И сном безудержным и грустным,
И это отойдет со мной.

Уже потом у нее возникла странная уверенность, что Иван многое из
рассказанного доверил только ей, и что были такие моменты, которые
остались лишь в ее памяти. И на работе - он внимательно и ненавязчиво
следил за тем, что она делала, давал какие-то небольшие, но важные советы,
привлекал ее внимание к каким-то существенным мелочам, аккуратно мешал ей
подставляться, на что Арина была особо мастерицей.
Была у него привычка - бесшумно подойти и, тихо встав за спиной у