"Дэвид Лисс. Торговец кофе (Роман)" - читать интересную книгу автора

которого тот запирает на чердаке.
- Мне это показалось странным, - сказал Мигель. - Может быть, он как-то
узнал, что я думаю заняться торговлей кофе, и хочет отговорить меня назло.
Ему не нравится, что я путаюсь с его служанкой.
- Она хорошенькая. Тебе она нравится?
Мигель пожал плечами.
- Наверное. Мне нравится ее внешность, - сказал он рассеянно.
На самом деле он считал ее дерзкой, но она первой начала флирт, а
Мигель с ранних лет знал, что мужчина никогда не отказывает пылкой служанке.
- Но не такая хорошенькая, как ее хозяйка, да? - сказал Алферонда.
- Это правда. Моему брату не нравится, как я с ней разговариваю.
- Да? - Лицо Алферонды расползлось в широкой улыбке. - А как ты с ней
разговариваешь?
У Мигеля было такое чувство, что он попал в ловушку.
- Она приятная, симпатичная и с живым умом, но Даниель ничего этого не
ценит. Мне кажется, ей доставляет удовольствие разговаривать со мной время
от времени.
Алферонда поднимал и опускал брови и раздувал ноздри.
- По-моему, раввины поступили совершенно правильно, аннулировав
заповедь, запрещающую адюльтер.
- Не смеши меня, - сказал Мигель, отворачиваясь, чтобы скрыть краску на
своем лице. - Я испытываю к ней жалость.
- Насколько я знаю, Мигель Лиенсо любит иметь дело с хорошенькими
девушками и обычно не сожалеет об этом.
- Я не собираюсь укладывать в постель жену своего брата, - сказал он. -
В любом случае она слишком добродетельна, чтобы это допустить.
- Может быть, Господь, слава Тебе, поможет, - сказал Алферонда. - Когда
мужчина жалуется на добродетельность женщины, это означает, что либо он уже
ее поимел, либо жаждет это сделать. Я считаю, это хороший способ отомстить
брату за его несносный характер.
Мигель хотел возразить, но потом передумал. Оправдывается тот, кто
виновен, а он ничего плохого не сделал.


Из "Правдивых и откровенных мемуаров Алонсо Алферонды"


Я относительно успешно играл на бирже какое-то время, когда
купец-тадеско обратился ко мне с предложением, которое показалось мне
одновременно соблазнительным и выгодным. В последние годы тадеско, или евреи
из Восточной Европы, становились все более и более заметными в Амстердаме, и
это отнюдь не радовало маамад. Хотя среди португальских евреев хватало
нищих, среди нас были также и богатые купцы, которые могли позволить себе
тратиться на благотворительность. Наша община заключила договор с властями
Амстердама, что мы будем жить обособленно, сами заботиться о нуждающихся и
не будем обузой для столицы. Таким образом, мы заботились сами о себе, но
среди тадеско почти не было богатых людей, а подавляющее большинство жило на
грани нищеты.
То, что мы носили бороды и яркую одежду, отличало нас от голландцев, но
мы гордились этим различием. Но как аккуратно мы ни стригли бы бороды и