"Дэвид Лисс. Торговец кофе (Роман)" - читать интересную книгу автора

настоящее имя, и теперь она должна выполнять какие-то непонятные ритуалы,
которые отец объяснил в спешке и раздраженно, заверив, что на все ее глупые
вопросы ответит муж, если у нее только хватит смелости спросить. Она не
спрашивала, а тот ничего не объяснял. Позднее она услышала дикие истории:
будто бы только обрезанные могут попасть в Царствие Небесное (означало ли
это, что женщинам навсегда отказано в вечной жизни?), будто бы весной можно
есть только пресный хлеб, будто бы из мяса обязательно выпускать всю кровь.
Накануне свадьбы отца Ханны мало заботила ее осведомленность или
способность соблюдать законы, его заботило только ее молчание.
- Полагаю, теперь твой длинный язык - забота твоего мужа, - сказал
он, - но, если ты попадешь в руки инквизиции, надеюсь, у тебя хватит ума
выдать его семью, а не свою собственную.
Иногда Ханна сожалела, что ей не представилась возможность выдать ни
одну ни другую семью.

Она сразу поняла, что ужин не предвещает ничего хорошего. Аннетье
уронила часть пирога на стол и чуть не вывалила остальной дымящийся пирог
Даниелю на колени.
- Научись себя вести, девушка! - резко сказал Даниель на малопонятном
кому-либо голландском языке.
- Научись прикладывать свои губы к моей круглой попке, - ответила
Аннетье.
- Что ты сказала? - потребовал Даниель. - Что она сказала? Я не понимаю
ни слова из-за ее чудовищного акцента.
Она действительно говорила по-голландски с сильным северным акцентом и
еще больше усиливала его, когда говорила дерзости, но Даниель использовал
это в свое оправдание. Он практически не говорил по-голландски, хотя прожил
в стране уже два с лишним года. Он ничего не понял из того, что она сказала,
но увидел, как Мигель давится от смеха, и этого было достаточно, чтобы его
настроение вконец испортилось.
Мигель, который, как Ханна была убеждена, прикладывал свои губы ко всем
местам тела Аннетье, попытался смягчить неловкость, расточая похвалы блюдам
и вину, но хозяина стола эта лесть ничуть не тронула.
- Я слышал, - сказал Даниель, - тебе грозят большие убытки с этим твоим
бренди.
Даниель никогда не относился к своему брату с симпатией. Между ними
всегда существовало соперничество. Когда они были маленькими, отец сказал
им, что в семье Лиенсо братья никогда не ладили друг с другом, с тех пор как
их прапрадедушка убил своего брата в ссоре по поводу того, кто должен
заплатить по счету в таверне. Когда он видел, что мальчики весело играют
вместе, он напоминал им о семейной традиции. Мигель лишь старался по
возможности избегать брата, но Даниель был более агрессивен, а в последнее
время стал особенно язвителен. Возможно, он стеснялся того, что у Мигеля
были финансовые проблемы, возможно, он жалел, что одолжил ему столь крупную
сумму, а возможно, дело было в дружбе Даниеля с Соломоном Паридо.
Ханна до конца не понимала отношений, связывавших ее мужа и парнасса,
но они возникли практически сразу, как только Лиенсо прибыли в Амстердам.
Член общины всегда брал под свое покровительство вновь прибывших (к Даниелю
обращались с такой просьбой, но он отказался, заявив, что от беженцев так
странно пахнет в доме), и в случае Даниеля это был Паридо. Через несколько