"Дэвид Лисс. Торговец кофе (Роман)" - читать интересную книгу автора

уважаемый сэр. Вы увидите, что в них нет ничего особенного. Скажешь слово в
одном месте, а слух дошел до другого места. Я тут, естественно, ни при чем.
Но в любом случае на один товар делали ставки, а на другой - нет. Дельце
оказалось вполне прибыльным.
Вскоре после переезда я стал проводить свободное время в небольшом
игорном заведении, принадлежавшем человеку по имени Хуарес. Маамад строго
запрещал азартные игры, но на практике многие запретные вещи дозволялись,
если делать их незаметно. Хуарес держал симпатичную маленькую таверну, в
которой собирались португальские евреи. Там подавались еда и напитки,
приготовленные в соответствии с нашими священными законами, и в заведение не
допускались проститутки, поэтому парнассы решили его не беспокоить.
Среди мужчин, с которыми я играл в карты, был один купец лет на десять
меня старше, по имени Соломон Паридо. Он не любил меня так же, как я не
любил его. В чем была причина? Трудно сказать. Наше знакомство не
сопровождалось каким-либо неуважением или же обидой, требующей мести. Просто
бывает, что двое мужчин в силу разницы в характерах не могут находиться
рядом друг с другом, как магниты, которые отталкиваются в разные стороны. Я
считал его слишком угрюмым, он считал меня слишком кипучим. Несмотря на то
что работа и религия часто сводили нас вместе, видеть друг друга не
доставляло удовольствия ни одному из нас. Мы могли находиться в одной
комнате, и вдруг без всякой на то причины он бросал на меня сердитый взгляд,
а я нагло улыбался в ответ. Он мог что-то сказать насчет обманщиков, желая
уколоть меня намеком на моего отца. Я в ответ говорил об идиотах, зная, что
его единственный сын был от рождения слабоумным.
Вероятно, вы скажете: "Как ты можешь, Алферонда, быть таким
жестокосердным и насмехаться над чужим горем?" И будете, безусловно, правы.
Это действительно жестоко, но Паридо вызывал во мне жестокость. Возможно,
будь он чуть добрее, я мог бы относиться к нему с сочувствием. Я мог бы
тогда увидеть, что его богатство - огромный дом, полный ковров, картин и
золотых кубков, льстящий его самолюбию экипаж, запряженный четверкой, его
спекуляции на бирже, приносящие успех только благодаря огромным вложениям, -
все это дано ему как небольшое вознаграждение за печаль семейной жизни. Я
мог бы увидеть, что его богатая одежда - это маска, за которой он скрывает
свою меланхолию. Я мог бы посмотреть на его обильные пиры - с дюжинами
гостей, бочек вина, головок сыра и стадами зажаренных животных - новыми
глазами, поскольку был бы приглашен на такой пир и увидел, какое
удовольствие он получает, играя роль хозяина. Но я никогда не получал
написанных красивым почерком приглашений посетить дом Паридо. Мои друзья их
получали, я вас уверяю, и я слушал их восторженные рассказы. Однако в
великолепном доме Паридо не нашлось места для Алферонды. С какой стати тогда
Алферонде отводить Паридо место в своем не менее великодушном сердце?
Однажды вечером судьба свела нас за одним карточным столом. Я выпил
тогда слишком много вина и, видя, что Паридо проявляет любезность ко всем
игрокам, кроме меня, не смог побороть желания смухлевать хотя бы чуть-чуть.
Если человек мухлюет, чтобы самому выиграть, он неминуемо вызывает у
всех подозрение. Но если он обманывает только затем, чтобы проиграл другой,
он скорее найдет союзников, чем врагов. Чем с большим презрением относился
ко мне Паридо, тем больше я старался, чтобы удача в игре от него
отвернулась. Карта, о которой он мечтал, оказывалась в руках у другого или,
если другого выхода не было, у меня в рукаве. Когда ему казалось, что он