"Иван Ле. Хмельницкий. Книга третья" - читать интересную книгу автора

В догоравшем селе Кумейках всюду лежали замерзшие трупы, а жолнеры,
словно обожравшиеся псы, рыскали по пожарищу с мешками за плечами. Увидев
казацкого старшину, ехавшего в сопровождении двух джур, жолнеры нисколько
не смутились. Они чувствовали себя тут полными хозяевами, как вон те псы,
справлявшиеся с трупами людей. На вопрос Богдана, где сейчас находится
гетман, один из них не оборачиваясь свысока бросил через плечо:
- Пан польный гетман тераз бендзе [сейчас будет (польск.)] в Корсуне.
В Корсуне...
Хмельницкий не стал расспрашивать у них, как проехать на Корсунь, а
направился сам искать дорогу, лишь бы поскорее выбраться из этих
пропитанных войной прибрежных лесов. После долгого блуждания по лесным
дорогам, объезжая до сих пор еще не замерзшие трясины у заросшей камышом
Роси, они к вечеру добрались до Корсуня. По беспрерывному потоку
двигавшихся в этом направлении войск Богдан определил, что польный гетман
где-то тут собирает военный совет. Вскоре он натолкнулся на многочисленный
штаб польного гетмана.
- Как хладнокровно люди сеют смерть, уважаемый пан Адам, - обратился
Богдан к словоохотливому Адаму Киселю, идущему впереди большой компании
шляхтичей. Некоторые из шляхтичей были навеселе и не скрывали этого, а,
наоборот, кичились, как и своим участием в победе над казаками.
Кисель понял намек Хмельницкого, но не подал вида, обрадовавшись такой
удачной встрече с ним.
- Вовремя приехал, уважаемый пан генеральный! - восторженно сказал
Кисель, придерживая своего коня, чтобы поравняться с Богданом. - Очевидно,
слыхали уже, что взбунтовавшиеся казаки передали вчера пану польному
гетману зачинщиков этой бесславной битвы...
- Всех? - поторопился спросить Богдан таким тоном, словно хотел именно
такого исхода этой кровавой кампании.
- К сожалению, не всех! Только изменника полурусса Павла Бута,
прозванного Павлюком, вместе с Томиленко и несколькими старшинами. Бедняге
Скидану пришлось убежать от своих же разгневанных чигиринцев. Гуня теперь
снова возглавил остатки взбунтовавшихся казаков. Жаль и этого
православного старшину Дмитрия Тимошевича. Умным, рассудительным старшиной
был он в молодости.
- Другие к старости вроде умнеют... С кем же разговаривает теперь пан
польный, коль уважаемый пан Адам находится тут? Очевидно, с казаками. Ведь
там нет их полковников?
- Но зато есть пан генеральный.
- Они закованы в цепи? Известное дело, не полюбовный мир, а... смирение
побежденных. К сожалению, запоздали и мы, замешкавшись в Киеве. А хотелось
заблаговременно с его милостью польным гетманом поговорить.
Из-за угла улицы выехала, повернув к церковной площади, большая группа
высших старшин. Посредине ехал, словно на праздник, польный гетман,
нисколько не опечаленный войной, тысячами трупов, дикой резней. Он
улыбался в ответ на многочисленные поздравления сопровождавших его
шляхтичей. Потоцкий не скрывал своего полного удовлетворения победой. Его
взгляд был устремлен в даль, над головами этих льстивых людей, плотным
кольцом окружавших не его, а должность, почетное место, которое он
занимает сейчас в ореоле победителя казаков. Военный гений польного
гетмана еще ярче светился на фоне позапрошлогоднего поражения на этом же