"Иван Ле. Хмельницкий. Книга третья" - читать интересную книгу авторакунтуше и болезненно худой, утомленный художник. В правой руке он держал
несколько кистей, а в левой палитру с растертой краской. И чем больше всматривался Максим в свой портрет, тем большей радостью наполнялось его сердце. "Тот" с портрета пристально всматривается в Максима, а сам Максим видел родное Подолье, опустевший отчий дом, свое село. - Все вымерло; всматриваешься, словно в пустоту, в собственную душу... - прошептал, забыв о том, что он здесь не один. - Слышу, на своем родном языке заговорил, - обрадовался Рембрандт. - Значит, художнику удалось разгадать душу натуры! Этого я и хотел добиться, мой дорогой Максим... Но еще повременим с окончательными выводами. - И долго? - А куда спешить? Чтобы быть вечным, искусство должно всегда казаться не разгаданным до конца. - Так это навеки? - с каким-то страхом спросил Кривонос, встревоженно посмотрев на художника. Рембрандта тоже взволновал этот вопрос, на который трудно было дать ответ, так же как и разгадать идею, которую вкладывал он в только что оконченный портрет, навеки запечатлевший образ Кривоноса. Рембрандт взял кисти в левую руку, а правую положил на плечо опечаленного друга. - Сегодня же еще раз поговорю с герцогом. Но все еще продолжается война в Европе. Удастся ли тебе, отравленному войной и насквозь пропитанному ею, пробиться к своим? Непременно поговорю, постараюсь убедить. Уверен, что уговорю его... И нам придется расстаться... - Не печальтесь, мой добрый Харменс. Ненадолго ведь расстанемся мы!.. Хочется хотя бы раз еще увидеть родную землю, походить по дорогим сердцу - Знаю, осужден на смерть. Какой же родной должна быть земля, которую ты топтал своими детскими ногами... Все понимаю, дорогой пан Максим. Сегодня же поговорю с герцогом. Погоди-ка... У нас есть чем и задобрить пана герцога. И они одновременно, словно по команде, снова повернулись к портрету. Какое-то мгновение стояли молча, под впечатлением этой новой идеи. В эту минуту Максим назвал ее спасительной! Художник взял одну из кистей, провел ею по кроваво-красной краске и быстро написал внизу картины: "Портрет человека". Подумал немного, словно колебался, а потом чуть заметно, в уголке написал: "Х.Рембрандт ван Рейн". И, не произнеся больше ни слова, стремительно вышел из комнаты. У пленника сильно забилось сердце. С чем он вернется от герцога-властителя, на какой алтарь будет принесена эта безграничная человеческая доброта художника?.. 19 Когда генеральный писарь Богдан Хмельницкий, распрощавшись с казаками и Григорием, заехал за Пештой, тот, волнуясь, сообщил, что не сможет ехать с ним к польному гетману. В последнюю минуту сотник Пешта выдал тайну своего пребывания в Ирклееве. |
|
|