"Иван Иванович Лажечников. Колдун на Сухаревой башне (Отрывок из романа)" - читать интересную книгу автора

значу что-нибудь в империи?.. А со временем, и может быть скоро, любимец
государев, в обер-камергерском мундире - голубая лента через плечо...
невеста - чудо-прелесть! Завидная парочка!
Но - гувернер мой простонал над моим ухом: in Gottes Namen voraus*. При
слове: voraus повинуюсь. Говорю с глубоким вздохом: простите, прижимаю вас к
своему сердцу, в которое бросили вы столько любви к прекрасному.
______________
* Ради бога, вперед (нем.).

Ваш первый друг и преданный ученик
князь Ив.Долгорукий.


ВТОРОЕ ПИСЬМО

от того же к тому же из Петербурга, от 10-го мая 1727.

Получаю в Иене секретную записочку от батюшки, что мне надо, как можно
скорее, назад; лечу на крыльях нетерпения, приезжаю в Петербург и не застаю
императрицы в живых.
Народ оплакивает мать свою.
Посылаю вам копию с ее завещания. Из него увидите, что князь Меншиков
опять первенствует в империи и готовит себя в тести императору Петру
II{381}. Однако ж Бог не без милостей... Государь так мне обрадовался,
увидав меня, что бросился меня обнимать со слезами на глазах. Часу не
расстается со мной. Многие поздравляют меня его фаворитом: я это знал
наперед... Но временщик ничего не хочет видеть и слышать, кроме своих выгод.
Пускай еще более закружится у него голова, тем легче будет столкнуть его. А
мы покуда постараемся вырыть яму пошире и поглубже.


ТРЕТЬЕ ПИСЬМО

от барона и вицеканцлера Андрея Ивановича Остермана к отставному
фельдцейхмейстеру графу Якову Виллимовичу Брюсу, из Петербурга в
подмосковную Глинки{382} от 12-го сентября 1727.

Сколько дивных перемен совершилось в глазах наших, почтеннейший друг!
Жизнь Петра Великого прошла перед нами - довольно и этого, чтобы сказать: "и
мы жили". Чудное было тогда время. Видели мы много переворотов, но все они
имели цель и последствия великие, все они клонились ко благу и славе России.
А ныне что делается?.. Исполин пал; огромное место, которое он занимал в
мире, опустело; всякий, кто был ближе к нему, хочет занять это место и
играть властителя; другой, третий - туда же, пока настоящий властитель не
укрепился летами и рассудком и не спознал своего назначения. И все думают
только о своих выгодах, ни у кого в сердце нет отечества; о завете Петра:
"продолжать им начатое" и помину нет. Господи! когда будет конец этим
часовым, непризнанным повелителям - этим временщикам, как хорошо называют их
русские.
Ты удивишься, любезный друг, когда я скажу, что был и Меншиков. Был?