"Иван Иванович Лажечников. Колдун на Сухаревой башне (Отрывок из романа)" - читать интересную книгу автора

наши успехи в сердце доброй государыни.
По крайней мере вы, любезнейший статский советник и мой собственный
тайный советник, не можете сетовать на меня, что я худо понял ваши уроки.
Право, ученичок и друг достоин вас. История скажет, что я, шестнадцатилетний
мальчик, был одним из главных действующих лиц в заговоре против - кого ж? -
Меншикова, которого боится вся Россия, опасается сам Остерман{379} и ласкают
иностранные государи. Попытка кончилась тем, что меня немножко пожурили, и я
завтра же отправлюсь в чужие края. Нет худа без добра: хотя я с вами долго
жил и учился в отечестве Лейбница и вашего любимого преобразователя, Лютера,
все-таки не мешает еще поучиться. Не прежде увижу Россию, как тогда, когда
увижу над ней царем внука Петра Великого и моего товарища детства, моего
задушевного друга. О, тогда ожидайте перемен, и перемен больших. Россия!
милое отечество! ты будешь счастлива...
Тогда и вы, любезнейший наставник, постучитесь у моего сердца: будьте
благонадежны, что в нем найдете отголосок на все доброе и высокое. По вашим
советам переймем что-нибудь от шведов, которых вы так хорошо знаете. Тогда
боже сохрани вас сказать, что они живут счастливее нас, русских: мы до этого
нарекания вас не допустим.
Если увидите у нас в доме дедушку Божедома, то скажите ему хоть через
сестру мою - с вами сношений он не захочет иметь, - что я еду в басурманщину
поневоле, что я там скоромного в пост есть не буду, папских туфель не
поцелую{379} и антихристу не поклонюсь, если он и народится. Вот человек,
который с вами составляет настоящую янусову фигуру: вы смотрите все вперед,
а он все назад; вы тянете меня voraus*, а он тянет на попятный двор. Он
хотел бы не только меня - все народы загнать в леса да заставить их читать
одну Четью-Минею. А над этими народами наверно поставил бы царицей свою
Евдокию Федоровну{380}, первым министром сделал бы какого-нибудь закоснелого
старообрядца. Утешьте старика и скажите ему, что я помню его советы:
последнее мое действие против заклятого врага его, Меншикова, это
доказывает. Прибавьте, что здесь об уничтожении Божиих домов и помину нет.
Ему немного остается жить: зачем же его тревожить? Время и народы, как вы
говорите, идут вперед; а для этих отсталых и настоящее, и будущее - все в
прошедшем.
______________
* Вперед (нем.). Здесь и далее переводы К.Н.Кияткиной.

Что делает наш астролог, магик, алхимик или, просто, колдун, как
называет его народ? Окончит ли он свой календарь с пророчеством на сто
лет?{380} Мерзнет ли по-прежнему на Сухаревой башне, гоняясь за звездами?
Жарится ли в своей кузнице, стряпая золото и снадобье вечной жизни? При
свидании доброму, ученому чудаку мой низкий поклон. Я много люблю и уважаю
его: он знает меня лучше других - не он ли пророчил мне высокую будущность?
Еще одно поручение и - самое важное. Передайте, как можно осторожней,
графине Шереметевой, Наталье Борисовне, что есть человек, который за тысячи
верст, при чужих дворах, под впечатлением путевых изменений, беспрестанно
новых, не перестает... Нет, нет, не говорите ей ничего обо мне. Боюсь, чтобы
эта гордая, возвышенная душа не оскорбилась вашими словами, как бы осторожно
вы их ни сказали. Пускай заочно, мысленно, сердечно, повторю ей то, что
хотел вам передать. Только думать об ней, думать о получении ее руки - вот
что мне теперь остается. И почему ж не сбыться этим мечтам?.. Разве я не