"Вайолетт Лайонз. Дар небес" - читать интересную книгу автора

конце концов, им, возможно, еще придется не раз увидеться, и лучше будет,
если они смогут без ощущения неловкости глядеть в глаза друг другу. Чтобы
нацарапать беглую записку, хватило трех минут, немногим больше времени ушло
на то, чтобы выбрать место, где оставить ее (чтобы Адам наверняка нашел и
прочел). Наиболее подходящим для этой цели ей показался кухонный стол - так
или иначе, он наверняка захочет выпить чашечку кофе перед тем, как уйти
насовсем.
Какое-то время Дженис читала и перечитывала написанное, пытаясь понять,
все ли она сказала, а затем вдруг, исполнившись вдохновения, схватила ручку
и добавила заключительную строчку.
- Прощай, мой любимый! - прошептала она, целуя его имя, накарябанное на
внешней стороне сложенной вчетверо записки. Теперь ей надо было в прямом
смысле этого слова бежать.
Кросс до автобусной остановки совершенно не располагал к размышлениям и
прочей философии, и Дженис не успела даже оглянуться на дом и посмотреть в
окно спальни, за которым все еще спал Адам. А впрочем, так даже лучше,
подумала она, запрыгивая на ступеньку автобуса. Если роман не имеет
продолжения, лучше сразу же захлопнуть книгу и забыть о ней.
- Деньги за билеты, пожалуйста! - услышала она и вздрогнула.
Над ней навис, держась за верхнюю ручку, пожилой кондуктор с красным от
холода носом, и по раздражению, написанному на его лице, Дженис поняла, что
он обращается к ней не в первый раз.
- Ах да, извините, пожалуйста!
Она принялась копаться в сумочке в поисках мелочи и только сейчас со
всей резкостью осознала, что все еще не может разорвать пуповину,
связывающую ее с детством. Не было никакого романа, она снова себя
обманывала. Была остановка на одну ночь, была она, Дженис Моррисон, в роли
дублерши любимой женщины Адама, а больше - ничего. Уйдя не попрощавшись, она
избавила его от необходимости растолковывать ей эту нелицеприятную истину,
необходимости тем более мучительной, что он, как воспитанный человек,
старался бы по старой дружбе щадить ее и по мере возможности не причинять ей
боль. Это было бы совершенно непереносимо - стыдиться его неловкости перед
ней и читать в его глазах досаду и холод после того, как они ощутили такую
близость, такое полное слияние тел и чувств.
Точнее сказать, ощутила она. Для Адама это была скорее
психотерапевтическая процедура, способ снятия стресса, а вовсе не
прикосновение к небесам.
Впрочем, она знала и другое: эта мучительно краткая и бесконечно
длинная, блаженная и горестная ночь останется в ее памяти воспоминанием,
которое она сохранит навеки.


4

- Слышала последние новости о нашем Адаме?
- Нет, и какие же?
Дженис рассеянно отвечала подруге, поглощенная неразрешимой, как
квадратура круга, задачей: как впихнуть в средних размеров картонную коробку
из-под телевизора еще одну пухлую стопку альбомных листов. Она все еще
надеялась, что детские рисунки выдержат такой варварский способ хранения и