"Вайолетт Лайонз. Сицилийские страсти " - читать интересную книгу автора

волнистые волосы блестели в солнечном свете как шелк, обнажившиеся в улыбке
зубы сверкали белизной на смуглом лице.
- Роберта, это мой дом! - резонно возразил Франческо, подражая ее
интонации.
Какой ответ она могла на это дать? Ровным счетом никакого или, во
всяком случае, никакого такого, который он мог бы принять, которому уделил
бы внимание. Роберте не хотелось быть ему обязанной ничем, но ей отчаянно
нужна была крыша над головой. К тому же, насколько она знала, Франческо уже
вел строительство на спорном участке, не принимая во внимание никаких
принципов морали.
Торопливо поднявшись на лестничную площадку, Роберта повернулась и с
вызовом посмотрела ему в глаза.
- Ты же сказал, что я могу здесь жить! - воскликнула она и внутренне
поежилась при виде сурового выражения, появившегося на его лице.
- Ты - да, - согласился он. - А не твои дружки.
Пора сказать ему всю правду, подумала Роберта. Как бы это все ни
выглядело со стороны, Сайлас никогда не получал от нее разрешения находиться
в этом доме, по крайней мере в спальне, не говоря уже о постели. Тогда
почему же нужные слова словно застряли в горле? Почему бы не бросить их ему
в лицо и окончательно не покончить с этим?
Да потому, что Франческо не имеет никакого права вмешиваться в ее
жизнь. Он утратил его, предав ее доверие, поступив с ней не как с горячо
любимой женой, а как с вещью, которой можно пользоваться по своему
разумению.
Горячо любимая жена!
Ха-ха! Вот так шутка. Жестокая шутка, настоящий черный юмор, бередящий
болезненные раны, только начавшие заживать.
На самом же деле она так и не стала женой Франческо, во всяком случае,
в главном смысле этого слова, исключая, может быть, только секс. Жена лишь в
постели, и не более того. Физически он желал ее, испытываемую им чувственную
страсть скрыть или подделать было просто невозможно. Что в свою очередь
значительно облегчило ему реализацию своего плана.
Боль, вызванная этими воспоминаниями, заставила Роберту окончательно
потерять голову, породив взрыв слепой ярости.
- Не хочешь ли ты сказать, что все эти шесть месяцев вел целомудренную
жизнь!
Неожиданное нападение явно застало Франческо врасплох, причем до такой
степени, что он не сразу нашелся, что ответить.
- Как, тебе нечего сказать, Франческо? Так я и думала. Слышал
поговорку: чья бы корова мычала, а твоя бы молчала?
- Да, я знаю эту поговорку, однако не думаю, что она была бы применима
к данной ситуации.
В довершение всего у Франческо еще хватило наглости напустить на себя
вид оскорбленной добродетели. Его темные, глубоко сидящие глаза раскрылись в
кажущемся неподдельным изумлении.
На какое-то мгновение Роберта была вынуждена даже зажмуриться: слишком
болезненным было воспоминание о том моменте, когда Винченцо Бальони открыл
ей всю правду насчет отношений своего сына с Луизой Каэтано, брак с которой,
запланированный давным-давно, должен был объединить состояния двух
сицилийских финансовых династий. Именно тогда он и объяснил ей, почему