"Дэвид Герберт Лоуренс. Сыновья и любовники" - читать интересную книгу автора

она выпила вина.
- Ну пойдемте же, станцуем, - ласково пригласил он. - Этот танец ведь
совсем легкий. Мне страсть охота поглядеть, как вы танцуете.
Она уже говорила ему, что танцевать не умеет. Глядя, как смиренно он
ждет, она улыбнулась. Улыбка у нее была прелестная. И так его тронула, что
он совсем потерял голову.
- Нет, я не буду танцевать, - мягко отказалась она. И слова ее
прозвучали отчетливо и звонко.
Не думая, что "делает, - чутье нередко подсказывало ему, как вернее
поступить, - он сел рядышком, почтительно наклонился.
- Но зачем же вам пропускать танец, - с укором сказала Гертруда.
- Да нет, не желаю я этот, не по мне он.
- А меня, однако, пригласили.
Он от души рассмеялся.
- А ведь верно. Вот вы со мной и расправились.
Теперь, в свою очередь, рассмеялась она.
- Непохоже, что с вами так уж легко справиться, - сказала она.
- Я будто поросячий хвостик, никак не расправлюсь, сам не знаю, как
скручусь да выкручусь, - он громко и весело рассмеялся.
- И ведь вы углекоп! - удивленно воскликнула она.
- Да. Десяти лет в шахту спустился.
Она взглянула на него и сочувственно и недоверчиво.
- Десяти лет! Но, наверно, было очень тяжело?
- Так ведь скоро привыкаешь. Живешь будто мышь, а ночью выскакиваешь
поглядеть, что на белом свете делается.
- Я словно сразу ослепла, - нахмурясь, сказала Гертруда.
- Будто крот! - рассмеялся он. - А у нас и впрямь есть ребята, ну будто
кроты. - Он вытянул вперед голову совсем как крот, который вслепую
вынюхивает, выискивает дорогу. - А все одно двигаются! - простодушно
заверил он. - Ты и не видывала. Дай срок, сведу тебя вниз, сама поглядишь.
Гертруда посмотрела на него со страхом. Ей внезапно открылась новая
сторона жизни. Ей представилась жизнь углекопов, сотни мужчин тяжко
трудятся под землей, а вечером выходят на поверхность. Какой же он
замечательный. Каждый день рискует жизнью, и так весело. В своем
бесхитростном смирении она взглянула на него чуть ли не с благоговением.
- А может, не желаешь? - с нежностью спросил он. - А то, глядишь,
перепачкаешься.
С тех пор, как она стала взрослой, никто никогда не обращался к ней на
"ты".
На следующее Рождество они поженились, и первые три месяца она была
совершенно счастлива, и еще полгода тоже были счастливые.
Морел дал обет не пить и носил голубую ленту общества трезвенников - он
любил покрасоваться. Жили они, как думала Гертруда, в его собственном
доме. Был он небольшой, но довольно удобный и вполне мило обставлен
солидной добротной мебелью, которая вполне подходила ее бесхитростной
натуре. Соседки были ей изрядно далеки, а мать и сестры Морела только что
не потешались над ее благородными манерами. Но она могла прекрасно
обходиться без них, был бы рядом муж.
Иногда, наскучив разговорами о любви, она пыталась всерьез открыть ему
душу. И видела: он слушает уважительно, но не понимает. Это убивало ее