"Дэвид Герберт Лоуренс. Сыновья и любовники" - читать интересную книгу автора "Низинный" состоял из шести кварталов шахтерских домиков - два ряда, по
три квартала в каждом, точно домино, на котором шесть очков, и в каждом квартале двенадцать домиков. Оба ряда расположились у подножья довольно крутого склона, и оттуда, по крайней мере из окон мезонинов, видно было, как противоположная сторона долины полого поднимается к Селби. Домики сами по себе были солидные и очень славные. Идешь - и всюду палисадники, и в нижней, теневой части поселка, в них примулы, аврикулы и камнеломка, а в верхней, солнечной, - гвоздика турецкая и обыкновенная; у каждого домика ясные окошки, и крылечко, и невысокая живая изгородь из бирючины, и окошки мезонинов. Но так оно снаружи - к улице у всех шахтерских жен обращены нежилые гостиные. А жилая комната, она же кухня, в глубине дома, окнами на зады поселка, на жалкий огород и на выгребную яму за ним. А между рядами домов, между протянувшимися из конца в конец выгребными ямами - узкая улочка, где играют дети, судачат женщины, курят мужчины. Так что хоть и был "Низинный" так хорошо построен и так славно выглядел, истинные условия жизни были там совсем неприглядные, ведь жизнь-то шла в кухнях, а кухни выходили на эту чумазую улочку выгребных ям. Миссис Морел переезжала из Бествуда в "Низинный" безо всякого удовольствия - он простоял к тому времени уже двенадцать лет и лучшие его дни миновали. Но выбора у нее не было. Хорошо хоть дом ей достался самый последний в ряду, в верхней части поселка, а значит, соседи только с одной стороны, а с другой - лишний клочок земли под огород. И поселившись в крайнем доме, она слыла среди здешних женщин чуть ли не аристократкой - ведь за дома, стоящие среди других домов, арендная плата была пять не очень-то ее утешало. Миссис Морел было тридцать один год, и замуж она вышла восемь лет назад. Небольшого росточка, хрупкая, но с решительной осанкой, она от первого знакомства с жительницами "Низинного" как-то съежилась. Переехала она в июле, а в сентябре должна была родить своего третьего. Муж ее был углекоп. Они не прожили в своем новом доме еще и месяца, как наступил праздник, открылась ярмарка. Она знала, Морел, конечно же, не упустит случая повеселиться. В понедельник, в день ярмарки, он ушел спозаранку. Дети были страшно возбуждены. Семилетний Уильям умчался сразу же после завтрака, ему не терпелось порыскать среди балаганов. Энни, которой было всего пять, он с собой не взял, и она все утро хныкала, просилась туда же. Миссис Морел хлопотала по хозяйству. С соседями она еще толком не познакомилась и не знала, кому доверить девчушку. Пришлось пообещать ей, что они отправятся после обеда. Уильям прибежал в половине первого. Этот живой светловолосый веснушчатый мальчонка слегка смахивал на датчанина или норвежца. - Мам, пообедать можно? - воскликнул он, прямо в шапке вбегая в дом. - Она начнется в полвторого, мне один дяденька сказал. - Пообедаешь сразу как будет готово, - ответила мать. - А еще не готово? - воскликнул он, сердито уставясь на нее синими глазами. - Тогда побегу без обеда. - И думать не смей. Обед будет готов через пять минут. Еще только половина первого. - Там все начнется, - чуть не плача крикнул мальчуган. |
|
|