"Борис Андреевич Лавренев. Комендант Пушкин (Военный рассказ) " - читать интересную книгу автора

Александр Семенович сощурил ресницы и пристальнее взглянул на
Луковского.
- А может, и правильно, Матвей Матвеевич? - спросил он после долгой
паузы. - Кому он на радость, этот столб? Для потехи его поставили, чтоб
турецкую нацию унизить и генерала Орлова прославлять. Пожалуй, что и не к
месту он сейчас!
Луковский стремительно отшатнулся на спинку стула и поднял перед собой
раскрытые ладони, как будто закрываясь от удара.
- Александр Семенович! - вскричал он жалобно. - Неверно же это! Может
быть, на сегодняшний день это так. Но нужно же уметь смотреть и вперед.
Сейчас нам нужнее всего черный хлеб, но ведь боретесь-то вы не за черный
хлеб, а за то, чтобы каждый имел белую булку. Детское Село - это
сокровищница искусства для будущих поколений, которую мы обязаны сберечь
даже в самых тяжких испытаниях. Все здесь связано с памятью Александра
Сергеевича Пушкина. Эта колонна им воспета, она бессмертна, как Пушкин! Что
вы ответите вашим детям, когда они вырастут и спросят: где Чесменская
колонна, о которой мы читали, которую хотим видеть? Ее разрушили в год,
когда в Детском Селе жил другой Пушкин, Александр Семенович, и он не захотел
помешать этому бесцельному поступку...
Луковский захлебнулся словами, достал платок и вытер розоватую пену в
углах губ. Александр Семенович тяжело молчал, опустив глаза на изодранную
клеенку стола. Неожиданный оборот, приданный делу Луковским, поразил и
смутил сто. Он раздумывал и колебался. Наконец поднял глаза и сказал с
усмешкой:
- Нашел чем взять, Матвей Матвеевич! Хитрость это ваша, конечно.
Черепушка у вас интеллигентская, разные ходы умеете пользовать. Ну ладно!
Вместе в ответе будем. Попытаюсь... Вы, Густав Максимилианович, тут
займитесь за меня, а я в совдеп пройдусь.
Александр Семенович застегнул куртку и вышел на улицу. Шел оп медленно,
в хмуром раздумье, а Луковский больной галкой ковылял сзади. У подъезда
совдепа Александр Семенович вдруг резко повернулся и повелительно сказал
спутнику, обращаясь на ты:
- Ты, Матвей Матвеевич, лучше иди домой и жди! Мы между собой скорей
договоримся. А ты навредить можешь. Ступай!
И, махнув рукой, поднялся на крыльцо совдепа.
Председатель сидел в кабинете, осажденный десятком разозленных,
обтрепанных баб, наступавших на него и кричавших зараз непонятные, но
обидные слова.
Александр Семенович протиснулся сквозь бабью толпу, встал рядом с
председателем и спокойно, сурово приказал:
- А ну, бабочки, повалите отсюда на минутку! Тут у нас дело экстренное,
а вы пока прогуляйтесь на верхнюю палубу, прохладитесь ветерком!
В его тоне было такое но допускавшее возражений спокойствие и сила, что
женщины сразу стихли и, одна за другой, гуськом вытиснулись из
председательского кабинета.
Председатель вытер вспотевшую шею и растерянно сказал:
- Просто замучили... Откуда я им возьму? И как это ты их выпер, просто
понять не могу!
- Уметь надо с людьми обращение иметь, - ответил Александр Семенович,
садясь на промятый диван и закуривая. - Нет в тебе, председатель, престижа!