"Борис Андреевич Лавренев. Ветер (Повесть о днях Василия Гулявина) " - читать интересную книгу автора

По ночам даже стали сниться. Заснет Василий, и кажется: лежит он дома,
в деревне, на печке, а из-под печки ползет лейтенант на шести лапках и
усищами яростно шевелит:
- Ты хоть и минер, хоть и первой статьи, а я тебя насмерть усами
защекотать могу, потому что дано мне от морского царя щекотать всех пьяниц.
Рвется Гулявин с печи, а лейтенант тут как тут, на спину насел, усами
под мышку - и давай щекотать.
Хохотно!..
Разинув рот, беззвучно хохочет Гулявин, и вот уже нечем дышать, в горле
икота, в легких хрип...
Смерть!..
И проснется в холодном поту.
Чего только не делал, чтобы избавиться от тараканьего наваждения. Даже
к гадалке персидской ходил в Ревеле, два целковых отдал, рассказал свое
горе, но гадалка, помешав кофейную гущу, ответила, что над лейтенантом силы
она не имеет, а выходит на картах Василию червонная дама и большая дорога.
Выругал сукой Гулявин гадалку и ушел Два рубля даром пропало.
И так невтерпеж стало от треклятого сна, что, хватив однажды ангельской
ханжи против обычного вдвое, подошел Василий мрачно к лейтенанту на шканцах
и сказал, заикаясь:
- Вашскобродие! Явите милость! Перестаньте щекоткой мучить! Мочи моей
больше нет!
Свинцовые остзейские лейтенантовы буркалы распялились изумленно на
матроса:
- Ты обалдел, осел стоеросовый? Когда я тебя щекочу? А усы тараканьи
сразу дыбом встали. Пригнулся Гулявин к лейтенантову уху, хитро подмигнул и
зашептал:
- Вашскобродие! Я ж таки понимаю, что ежели человек по ночам в таракана
оборачивается, значит, так ему на роду написано, и злобы на вас у меня нет.
Только терпеть нет силы! Пожалейте. Возьмите Кулагина - он вдвое меня
здоровее, а меня отпустите на покаяние. Так и помереть можно!
Отскочил Траубенберг и сухим кулаком больно ткнул Гулявина в зубы.
- Пшел вон, мерзавец!.. Ты пьян, как сукин сын! Три наряда вне очереди,
месяц без берега.
А Василий утер кровь на губе и сказал сурово
- Нехорошо, Вашскобродие! Я к вам по-человечески, а вы меня в зубы. Как
мне это понимать? А вам такие права по уставу полагаются, чтоб матросов
щекотать? Я претензию могу заявить. Погоди, со всеми вами разделаемся...
гады! - повернулся и пошел на бак.
А лейтенант, взбешенный, побежал к Старшему офицеру, и посадили
Гулявина в мокрый подводный карцер на две недели. В карцере, на голых досках
ворочаясь, под крысиный писк, возненавидел лейтенанта Гулявин и в темноте
зубами скрипел.
- Погоди, тараканья сволочь! Будет и у нас праздник! В карцере, должно
быть, и застудил Гулявин легкие, так что в середине января свезли его на
берег, в госпиталь. В госпитале теплынь и чисть, хорошо, кормили сладкими
кашами, но ханжи ни-ни - и достать никак невозможно
И пожаловался однажды Василий соседу по койке, матросу с "Резвого",
которому обе ноги сорвало немецким снарядом.
- Ну и жизнь!.. Выпить человеку не дадут! Матрос повернул заострившееся