"Борис Лавренев. Крушение республики Итль" - читать интересную книгу автора

- А это, наверное, заморские черти, о которых кричат все газетчики.
Город взбесился. Сегодня утром я проходил по парадной набережной, так
какие-то идиоты мыли ее песком и мылом. Умора! А все городские девки сошли
с ума. Они целые дни моются в банях и раскупили последние запасы пудры и
помад. И добро бы только кабацкие шлюхи, так нет! Даже эти самые девчонки,
которые ездят в машинах и похожи на сливочное бламанже и от которых так
воняет розой и еще какой-то дребеденью, - они тоже ополоумели. Можно
подумать, что все женское население готово раскинуть копыта врозь перед
этими иностранными олухами.
Первый оборванец кивнул лохмами и опять плюнул в море.
Наплывшую солнечную тишину безжалостно разбил младший.
- А впрочем, - сказал он, опершись на локти, - нам это все на руку.
Сегодня ночью весь этот сумасшедший дом, эти жирные лавочники со своим
домашним скотом будут толочься на набережной и визжать от восторга, а
квартиры будут пустовать. Будь я проклят, если я не куплю себе нового
костюма. Я тоже хочу быть барином, черти меня побери! Ты как думаешь,
Атанас?
Атанас не отвечал. Он вглядывался в передний корабль эскадры острым и
пристальным взглядом и наконец сказал, медленно раскачивая головой:
- Хотел бы я знать, для чего они, собственно, едут в нашу дыру?
Младший скривил лицо в усмешку.
- Ты дурак, Атанас, и ничего не понимаешь в господских делах. Для меня
ясно, как дважды два четыре, что они явились сюда за тем же, за чем мы
сегодня ночью пойдем с тобой по пустым квартирам. Каждый живет, как может.
Господа не могут работать по-нашему, потому что у них всегда слабые
мускулы, одышка и всякие деликатные болезни. Если такой барич залезет в
банк, то его поймает сразу самый хромой легавый. Поэтому они избирают
другие пути: разные акционерные общества, партии, войну, дипломатию. Они
не индивидуалисты и предпочитают массовую работу и круговую поруку. А
вместо отмычек у них есть та самая штука, которая называется законом и
всегда оборачивается к нам задней стороной. Они трусы, и плевать я хочу на
них.
- Ты говоришь очень умные слова, Коста. Не хочешь ли ты перейти в их
лагерь?
- Не беспокойся! Умные слова я говорю по привычке, потому что в детстве
я предназначался в их общество. Но потом я поумнел. Я люблю грабеж
начистую, без уловок и оговорок. Я романтик. Они бытовики.
Он помолчал и вдруг быстро сел.
- Во!.. Слушай, Атанас. Пока эти бродячие шарманщики готовятся
пришвартоваться к нашему почтенному отечеству, мы, пожалуй, можем
мгновенно сколотить на них капиталец.
- А как?
- Мы с тобой сейчас поплывем к кораблям. Они, видишь, готовятся бросать
якоря. Я видел их не раз. Эти дикари очень любят, когда перед ними ныряешь
за монетой. Стоит только подплыть к борту и закричать: "Господин, бросьте
монетку", - как какой-нибудь расшитый попугай уже лезет в кошелек. А там
другой, третий, и только успевай нырять. Можно за час набрать столько, что
хватит на месяц скромной жизни с девчонкой. Плывем!
Он решительно швырнул на плиты мола кепку, как раз в тот момент, когда
с корабля грохнул первый выстрел салюта. С такой же быстротой он сбросил