"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Побег (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

очень милый обаятельный человек.
- И на трое суток меня закатала - тоже обаятельная? Чтоб между мужем и
женой милицию замешивать, это... Век не прощу! Нашла чем меня взять! Меня,
Багрова! Да я три года отсижу - не охну! А она пускай вот теперь попляшет
без мужа, авось прочухается!
- У меня от вашей логики аж зубы ноют... То, что вы сделали, Багров,
нелепо! Понимаете? Дико и нелепо!
- Нелепо? Не-ет, гражданин Пал Палыч. Оригинально - согласен. Но тут
большой расчет! Вот отсижу, вернусь, жизнь покажет...

* * *

Жизнь доказала через шесть месяцев после приговора.
В суде Костанди нарисовал трагический облик человека, не нашедшего в жизни
применения своим богатырским силам и так далее, и Багрову дали минимально
- два года.
Четверть срока истекла, и Багров снова ворвался в неспокойный быт Петровки.
Тот февральский день начался для Пал Палыча трудно: с посещения одного из
райотделов милиции, где он просил о снисхождении к подследственному.
Впечатление от разговора осталось тягостное.
Не раз они с Кибрит и Томиным (да и с другими коллегами) замечали, что
некоторые люди и дела почему-то "прилипают" и тянутся за тобой
десятилетиями. По-разному, конечно. То пылящееся в архиве дело обнаружит
вдруг "метастаз", разросшийся из маленькой твоей давнишней недоработки. То
все натыкаешься и натыкаешься на какого-то человека - сначала он
свидетель, потом потерпевший, потом родственник подследственного, а потом,
бывает, и сам подследственный. Тут уж, кажется, конец бы: разобрался с
ним, передал материалы в суд, и унесла его судьба. А он отсидит и опять
появляется на твоем пути - свидетелем, потерпевшим, подследственным.
Просто подшучивает жизнь или чему-то тебя научить стремится - не
разберешь...
На сегодняшний визит Знаменского понудил телефонный звонок из прошлого.
Звонивший назвал себя - Чемляев. Фамилия помнилась Знаменскому, голос был
неузнаваем: старый, слабый и жалобный. А когда-то он гремел, полный
праведного негодования. То был голос бескомпромиссного борца.
С Чемляевым Знаменский близко столкнулся, когда вел дело крупной автобазы.
Следователь, который начал его, пошел на повышение, и Знаменскому передали
груды папок, завалившие стол и стулья. Тут содержались путевые листы за
несколько лет на добрую сотню машин, а также неисчислимое множество всяких
других документов, которыми занимались матерые ревизоры.
Выводы их не оставляли места сомнениям. Все многолетнее преуспеяние
грузовой автобазы престижного ведомства целиком основывалось на
жульничестве. Машинам приписывалось несусветное количество якобы
перевезенных грузов на нереальные расстояния. А так как показатели работы
измерялись в тонно-километрах (т. е. сколько тонн и на какое расстояние
перевезено), то шоферам и дирекции полагались отличные премиальные.
Неизрасходованный же бензин через несколько "своих" автоколонок тек
"налево", а чаще - чтобы уж вовсе без хлопот - просто варварски сливался в
кюветы.
Бунт на базе против подобных трудовых успехов подняли несколько шоферов во