"Кит Лаумер. Сокровища звезд" - читать интересную книгу автора

кислоты. Мои слюнные железы впервые за много дней выделяли слюну не в
качестве реакции на мечты о пище, а для того чтобы что-то переварить.
В кладке было семь яиц, и я съел все.
После этого меня вырвало. Мне было очень плохо. Я опять почувствовал
голод и принялся ползать, цепляясь за песок, в поисках яиц, но безуспешно.
Пришла следующая волна прилива и почти смыла меня в море. Это заставило
меня отползти подальше от берега, и я оказался в зарослях кустарника с
горькими листьями.
На кустах росли какие-то маленькие белые ягоды. Я попробовал их. На
вкус они напоминали политуру.
Когда совсем стемнело, я свернулся в комок, чтобы унять боль, которая,
прими я иное положение, вырвалась бы наружу, как лопнувший аппендикс, и
отполз в сторонку. От меня осталась лишь пустая оболочка, словно кожа,
сброшенная змеей.
Меня разбудили голоса.
Какое-то время я лежал и прислушивался к тем, кто разговаривал. Они
тараторили на языке, который состоял из звуков, похожих на курлыканье
индюка, хрюканье поросенка и гавайские песни. Это было какое-то новое
бредовое видение, и я решил не прогонять его. Теперь я как бы был уже не
один.
Что-то твердое уперлось мне в ребра. Я открыл глаза и увидел самое
грязное человеческое существо на Земле - невысокого чернокожего
морщинистого мужчину. На нем были давно потерявшая цвет и форму фетровая
шляпа, изодранные шорты цвета хаки и рваные теннисные туфли, из которых
высовывались худые черные пальцы. Это был самый симпатичный человек, из
тех, что мне когда-либо доводилось видеть.
Именно это я и попытался ему сказать. Возможно, мне не удалось
подобрать нужные слова. Ввиду ответственности момента я волновался, и мой
голос отчасти утратил свой обычный тембр и богатство оттенков. Но тем не
менее я поведал, как рад его видеть и как давно не ел по-настоящему. Кроме
того, я сообщил и некоторые другие сведения, представляющие интерес для
героических спасателей, у которых появилась возможность проявить себя.
Благо мой случай вполне подходящий. Потом я упал на спину и стал ждать,
когда мне подадут питательный суп и что-нибудь успокоительное, как
требовалось по сценарию.
Мужчина достал из-за спины сучковатую палку и треснул меня по голове.
Негодование не относилось к разряду эмоций, помогающих выжить, но то
чувство, которое подбросило меня с земли, как последнее зернышко в машине
для приготовления поп-корна, трудно было назвать по-другому. Я бросился на
него, промахнулся и нырнул лицом в грязь. Абориген повернулся и пустился
бежать, будто неожиданно вспомнил, что у него подгорают тосты.
Через две минуты он вернулся с друзьями. Тридцать секунд они выкапывали
меня из кучи опавших листьев, в которую я зарылся. На сей раз никто не
пускал в ход палку. Двое из них схватили меня за руки, двое других - за
ноги, и мы двинулись по тропинке.


Странная, но симпатичная деревушка, в которую меня принесли, была
построена из веток, ржавых банок из-под масла и деревянных дощечек с
надписями типа "Акак" и "Сосо". Меня положили на пол в хижине местной