"Эрик Ластбадер. Кайсе ("Ниндзя")" - читать интересную книгу автора

лучше вести с глазу на глаз и у него будет для этого масса времени после
возвращения.


***

Тандзан Нанги как раз диктовал письма своей секретарше Уми, когда в
его офис зашла Сэйко. Он оторвался от своего занятия и молча поднял на нее
глаза. Затем спросил:
- Какие у тебя новости?
- Не очень хорошие, - ответила Сэйко. Она раскрыла пайку и протянула
Нанги несколько отпечатанных на машинке листов. - Только сейчас получили.
Это официальный запрос сената Соединенных Штатов. Линнер-сан обязан
предстать перед Комиссией по экономическому надзору, чтобы ответить на
вопросы относительно объединения "Томкин индастриз" и "Сато интернэшнл".
- Час от часу не легче. Это уже попахивает очередной охотой на
ведьм, - заметил Нанги, просматривая бумаги. - Я читал комментарии,
посвященные этому сенатору Бэйну. В последнее время он стал притчей во
языцех всей мировой прессы. Видел его и по телевизору - он давал интервью
компании Си-эн-эн, даже "Тайм" на прошлой неделе поместил большую статью о
нем. Этот запрос пришел по почте?
- Нет, сэр, - с тревогой в голосе ответила Сэйко. - Его принесли из
американского посольства. Мне сообщили, что он пришел сегодня утром по
дипломатическим каналам.
Нанги аккуратно сложил бумаги и вернул их Сэйко.
- Ну что ж, поскольку мы не знаем, где находится Николас,
следовательно, и требование это мы выполнить не сможем. Сэйко, подготовь
черновой вариант ответа и не скупись на слова, обрисовывая наше нынешнее
положение. Не тебе объяснять, как это делается, дескать, Линнер-сан уехал
по срочным делам, находится где-то в Европе, связи с ним у нас нет, ну и
дальше в таком духе.
- Сделаю, сэр.
После того как она ушла, Нанги, казалось, забыл о своих деловых
письмах, которые он диктовал до ее появления. Его мысли переключились на
сенатора Бэйна и на его Комиссию. По мере того как этот деятель укреплял
свои позиции, Нанги испытывал все больший страх. Кто-то ведь должен стать
объектом его "праведного гнева", и Нанги осознавал, что "Томкин-Сато" -
вполне логичный выбор.
Дело осложнялось еще и тем, что положение Николаса было очень шатким.
Он был чужаком, лишь по завещанию своего тестя, после того как Томкин
скоропостижно скончался, Николас вступил во владение компанией. Нанги
полагал, что Бэйну не составит труда состряпать дело против Николаса,
обвинив его в чрезмерной зависимости от японского участия в деятельности
корпорации и, тем самым, в причинении ущерба Штатам. Проклятье, выругался
про себя Нанги, это же элементарно; ему и самому ничего бы не стоило
обвинить Николаса в этом - достаточно взглянуть, где он жил последние
восемь лет. Ведь не в Нью-Йорке же, а в Токио.
Нанги остро почувствовал свою вину. Ведь именно он отговаривал
Николаса от возвращения в Нью-Йорк, когда тот порывался поехать туда, чтобы
именно в Штатах отстаивать интересы их корпорации. Нанги клял себя за свою