"Эрик Ван Ластбадер. Шань" - читать интересную книгу автора

оказание определенных услуг может заинтересовать Вас, то будьте добры
явиться сегодня ночью в два часа тридцать минут на пляж Заколки. Добравшись
до второго фонаря на третьем километре дороги к северо-востоку от Стенли,
сверните на пляж и ждите у кромки воды".
Подписи на записке, напечатанной на машинке, не было.
Однако не этот клочок бумаги, а содержимое дипломата словно магнитом
притягивало взгляд Маккены. Капитан Королевской колониальной полиции нервно
поежился, как будто предвкушая необычное лакомство.

***

Переместившись в кабинет, принадлежащий еще Энтони Беридиену, ныне
покойному первому директору Куорри, Роджер Донован захватил с собой
маленькое полотно Жоржа Сера. Доновану оно казалось исключительно необычным
произведением. Когда-то он получил его в подарок. Дважды в сутки - на
рассвете и в сумерках, когда свет за окном становился не слишком ярким, но
и не тусклым, - кажущиеся разбросанными как попало мазки на холсте вдруг
оживали, образуя уникальную световую гамму. В них даже совершенно
непостижимым образом проступали очертания некой формы.
Донован подозревал, что именно поэтому работы Сера так сильно
привлекали его. Этот художник творил на полотнах настоящие чудеса. Донован
твердо знал, что в повседневной жизни чудес не бывает. Однако Сера обладал
способностью отвлекать Донована от рутины. Его уединение оборвал мелодичный
звонок. С грохотом опустив на окнах тяжелые стальные жалюзи, он оторвался
от созерцания своего чуда. Звонок раздался вновь, и Донован сказал:
- Войдите.
Массивная дверь отворилась. После гибели Генри Вундермана Донован
позаботился о создании вокруг своей резиденции шестиэтапной системы охраны,
сводившей практически к нулю вероятность внезапного нападения. Тем не
менее, на случай непредвиденных обстоятельств он распорядился поставить в
своем кабинете внушительную дверь из двух трехдюймовых панелей красного
дерева, разделенных бронированным листом в дюйм толщиной.
В дверном проеме показался высокий худощавый человек. Он был одет в
твидовый жакет, шерстяные штаны и мягкие ботинки из кордовской кожи,
украшенные кисточками. Длинные, вьющиеся волосы и высокий, открытый лоб
делали посетителя на вид не старше девятнадцати-двадцати лет. На самом же
деле ему уже исполнился тридцать один год. Румянец на щеках
свидетельствовал о здоровом образе жизни и явном увлечении спортом. Следует
заметить, что Тони Симбал (так звали посетителя) не упускал случая зимой
покататься на лыжах, а летом - на виндсерфинге.
Донован жестом указал на плетеное кресло:
- Садись, Тони.
Тони в несколько шагов пересек свободное пространство комнаты. Его
походка, легкая, почти летящая, с неизменным успехом привлекала к нему
внимание подавляющего большинства представительниц прекрасного пола. Он
устроился в кресле и, закинув ногу на ногу, скрестил перед собой длинные
пальцы рук.
- Как в Нью-Йорке? - поинтересовался Донован.
Симбал покряхтел.
- Мрачно. Теперь там столько машин на улицах, что человек, дорожащий