"Эрик Ван Ластбадер. Сирены" - читать интересную книгу автора

Наконец, она избавилась от своего груза, швырнув чемодан в ночь.
Некоторое время она стояла неподвижно, наблюдая за тем, как он,
кувыркаясь, медленно катился вниз по склону, заросшему папоротником, таким
высоким, что он походил порой на подлесок тропических джунглей. Пролетев
ярдов двадцать, чемодан ударился углом о землю, отчего крышка
распахнулась, и все содержимое вывалилось наружу.
Затем Дайна неторопливо принялась бросать следом оставшуюся одежду
Марка, одну вещь за другой. В конце концов в руках у нее осталась только
одна шелковая рубашка, которую она купила ему в подарок на последний день
рождения. Марк часто говорил, что любит ее больше остальных. Через
мгновение, предварительно скомканная, она разделила судьбу прочих обломков
прежней жизни. На полпути к подножию холма рубашка застряла, зацепившись
за ветку гигантской акации, развеваясь и трепеща, как последний штандарт
войска, уже проигравшего сражение. Затем налетевший порыв прохладного
ветерка сдернул ее, поднял высоко над землей, точно воздушного змея,
сорвавшегося с бечевки, и потащил прочь. Однако, еще прежде чем она
скрылась из вида, Дайна отвернулась и пошла назад.
Вернувшись в дом, она закрыла дверь и, поежившись, впервые за много
месяцев заперла ее на замок и цепочку.
Снаружи доносилось пение цикад; на кухне громко тикали старые
настенные часы. Дайна смотрела перед собой невидящими глазами, до боли
стискивая кулаки. Ее оцепенение медленно отступало. Она сняла трубку и
набрала номер Мэгги. После четвертого гудка она вдруг сообразила, что та,
скорее всего, сейчас вместе с Крисом в студии и наверняка не испытывает ни
малейшего желания принимать пусть даже пассивное участие в идиотских
событиях сегодняшнего вечера.
Выругавшись, Дайна повесила трубку и спустилась в холл переодеться.
Она решила, что самое лучшее для нее сейчас - выбраться из дома и
отправиться в "Вотерхаус", единственное место, где ей удалось бы остыть и
расслабиться.
В ванной Дайна замешкалась. Застыв перед зеркалом, она увидела в нем
свой мгновенный образ по ту сторону пространства и времени. Прибрежной
волной ее заносит в прохладную комнату с кафельными стенами. Все движения
замирают. Она ничем не отличается от мертвого изваяния, дрейфующего в море
бледного рассеянного света. Не отрывая взгляда от своего отражения, она
медленно присела и отвела назад пышные льняные волосы, волнами спадавшие
на худые плечи. Она разглядывала собственное лицо в зеркале, точно
фотографию или изображение на экране, отмечая про себя четкий овал, широко
расставленные фиолетовые с золотыми крапинками глаза, длинные и узкие, с
чуть опущенными уголками, выделяющиеся вперед скулы. Она почувствовала,
что похожа больше на мать, чем на отца.
Вдруг она расплакалась, хотя всего мгновением раньше была твердо
уверена, что этого не случится. Судорожно всхлипывая, она опустила голову,
закрыла лицо руками и принялась слегка раскачиваться из стороны в сторону,
находя пусть слабое, но все же утешение в безостановочном движении.
Перестав плакать, она поднялась и, пустив воду сильной струёй, долго
умывалась.
В шуме воды ей послышался голос Марка, шепчущего:
"Любимая! Любимая!" Дайна встряхнулась, чувство жалости по отношению
к себе самой не вызвало у нее ничего, кроме жалости.