"Эрик ван Ластбадер. Ниндзя [B]" - читать интересную книгу автора

поблескивают осколки стекла. Она не решилась идти дальше босиком. Ветер
развевал занавески, и они бились о стену, выложенную керамической плиткой.
Николас застыл, разглядывая что-то на поду возле стола. Он стоял не
двигаясь так долго, что Жюстина осторожно прошла по осколкам и
остановилась у него за спиной.
На полу лежала пушистая черная масса, большая и неподвижная, Из нее в
нескольких местах сочилась кровь, переливаясь на битом стекле. Жюстине в
ноздри ударил странный едкий запах, и ее чуть не вытошнило.
- Что... - она с трудом подавила рвоту. - Что это?
- Не знаю, - сказал Николас задумчиво. - Летучие мыши не бывают такими
большими - во всяком случае, в этой части Америки, и это не белка-летяга.
Зазвенел телефон, и Жюстина схватила Николаса за руку.
- Меня знобит, - прошептала она. Николас не сводил глаз с черного
животного.
- Свет ослепил его, - сказал он.
Жюстина отошла к стене и сняла телефонную трубку, а Николас продолжал
рассеянно рассматривать пол. Ей пришлось подойти к нему и тронуть его за
плечо.
- Винсент хочет с тобой говорить.
Николас оторвал глаза от пола и посмотрел на Жюстину.
- Хорошо. - Его голос звучал хрипло, и казалось, что его мысли блуждают
где-то далеко. - Не подходи сюда, - предупредил Николас и взял трубку. - В
чем дело?
- Я звонил тебе домой, - начал Винсент. - Потом решил поискать тебя здесь.
Николас молчал.
- Послушай, я знай, что уже ночь. - В голосе Винсента слышались странные,
тревожные нотки. - Это случилось снова. Флорам только что привез еще один
труп. Теперь над ним работают фотографы.
Ветер, с шумом врывающийся через разбитое стекло, показался Николасу
обжигающе холодным; на его теле выступил пот. Он посмотрел на пол: черная
пушистая тушка, красная кровь, растекающаяся струйками по разбитому стеклу.
- Ник, тело было рассечено по диагонали, от лопатки до тазобедренного
сустава... Одним ударом. Ты понимаешь?

II

Пригород Токио. Сингапур. Лето 1945. Пригород Токио. Лето 1951.

В каких-нибудь трехстах метрах от границы их участка, среди пышного
тенистого леса скрывался синтоистский храм. По другую сторону границы,
метрах в ста пятидесяти, стоял их дом - большая постройка в традиционном
японском стиле, хрупкая и изящная. Перед Г-образным фасадом был разбит
аккуратный сад, требовавший неустанного внимания и бесконечной любви, как
малое дитя.
Словно в насмешку, через несколько лет на дальней стороне пологого холма
проложили сверхсовременное восьмиполосное шоссе, которое должно было
разгрузить мощные транспортные потоки.
Последние остатки японской военной мощи превратились в груды металлолома,
а военачальники даймё отбывали заключение как военные преступники.
Император оставался в своем дворце, но американцы в военной форме повсюду