"Эрик ван Ластбадер. Ниндзя [B]" - читать интересную книгу автора

же время такой уклончивой в ответах.
- Значит, ты приехал сюда и занялся рекламой. Он кивнул.
- Выходит, так.
- И оставил семью?
- У меня не было семьи.
Эта холодная жесткая фраза пронзила Жюстину, словно пуля.
- После твоих слов мне даже стыдно, что я никогда не разговариваю со своей
сестрой. - Она в смущении отвернулась от Николаса.
- Должно быть, ты ее ненавидишь. Жюстина откинула голову назад.
- Ты жесток.
- Правда? - Николас искренне удивился. - Не думаю. - Он снова посмотрел на
Жюстину. - Она тебе безразлична? Это было бы еще хуже.
- Нет, она мне не безразлична. Она моя сестра. Ты - ты не сможешь это
понять.
Последние слова Жюстины прозвучали неуверенно. Николас понял, что она
собиралась сказать что-то другое, но в последнюю минуту передумала.
- Почему ты не расскажешь мне о своем отце? Ты говорила о нем в прошедшем
времени - он что, умер?
Глаза Жюстины затуманились, будто она смотрела на огонь.
- Да, можно считать, что он мертв. - Она поднялась с дивана, подошла к
аквариуму и стала напряженно в него всматриваться, словно ей хотелось
уменьшиться в размерах, прыгнуть в соленую воду и слиться с ее
беззаботными обитателями. - В конце концов, какое это имеет для тебя
значение? Мой отец во мне не живет - я не верю во всю эту чушь.
Тем не менее, голос Жюстины говорил обратное, и Николас подумал: "Что же
сделал ее отец, раз она его так презирает?"
- А твоя сестра? - спросил он. - Мне это интересно, ведь я был
единственным ребенком в семье.
Жюстина отвернулась от аквариума, и отраженный от воды свет причудливыми
бликами упал на ее лицо. Николас представил себя вместе с ней на дне моря:
стройные водоросли, слегка колеблющиеся в глубинных потоках, посылающие
друг другу вибрации в неторопливой беседе.
- Гелда. - В голосе Жюстины появился странный оттенок. - Моя старшая
сестра. - Она вздохнула. - Тебе повезло, что ты один в семье; есть вещи,
которые нельзя поделить.
Николас понимал, что бессмысленно винить Жюстину за недостаточную
откровенность, и все же его раздражала ее упрямая скрытность.
Внезапно он почувствовал острое желание разделить ее тайны - ее унижения,
детские обиды, ее любовь и ненависть, ее страхи, стыд, - все то, что
делало ее такой, какая она есть, непохожей на других и пленительно
несовершенной, как диковинная жемчужина. Загадка Жюстины манила Николаса;
он был как пловец, который выбился из сил и чувствует, что вот-вот
опустится на дно, понимает, что замахнулся слишком высоко, не рассчитав
свои силы; в то же время он знает, что где-то рядом, в нем самом, лежит
ключ к спасению, к скрытым резервам, которые могли бы вынести его к
далекому берегу.
Но Николас, по крайней мере, подсознательно, хорошо знал эти скрытые силы
и боялся снова столкнуться с ними, увидеть их ужасные лики. Когда-то с ним
это уже было... и он едва не погиб.