"Эрик ван Ластбадер. Ниндзя [B]" - читать интересную книгу автора

- Слова ничего не значат.
Николас с удивлением заметил, что в профиль лицо Жюстины выглядит
совершенно иначе, словно он теперь смотрит на нее из другого времени, из
какой-то другой жизни. Так было и с Юкио. Конечно, в случае с Юкио Николас
относил это на счет ее происхождения, уходившего корнями в иной мир, к
которому он не принадлежал, но в который ему иногда интуитивно удавалось
проникать. Теперь Николас знал, что это чисто западная реакция на все, что
нельзя объяснить словами; ему казалось странным, что здесь, на Западе, это
воспринимается совсем по-другому. Очевидно, только со временем, когда боль
утихла, Николас смог понять, чем была для него Юкио; только время помогло
ему осознать свои ошибки и правильно оценить свою роль в ее жизни.
Жюстина казалась теперь бесконечно далекой, хотя он чувствовал аромат ее
духов.
- Уже поздно, - сказала она.
Николас подумал, что Жюстина не вкладывает в эти слова особого смысла,
просто заполняет пугающую ее пустоту. Но именно эта ее внутренняя
скованность возбуждала любопытство Николаса. Да, Жюстина казалась ему
очень красивой; если бы он встретил ее на шумной улице Манхэттена, он
наверняка проводил бы ее взглядом, вероятно, даже прошел бы за ней
несколько шагов, пока она не растворилась бы в толпе. Возможно, Жюстина
занимала бы его мысли еще некоторое время. Ну и что? Николас очень рано
понял, что физическая красота еще ничего не значит, более того, она может
таить в себе опасность. Сильней всего Николаса привлекали в женщинах, как
и во всем остальном, вызов и сопротивление. Он чувствовал: ничто в жизни
не дает удовлетворения, если достается без борьбы - даже любовь; особенно
любовь. Этому он тоже научился в Японии, где с женщинами надо обращаться с
бесконечной осторожностью, постепенно раскрывая их как хрупкое бумажное
украшение оригами - и тогда, в конце концов, проявятся их тонкая нежность
и скрытая страсть.
Пластинка остановилась, и стал слышен густой рокот прибоя, прерываемый
обиженным криком одинокой чайки.
Николас не знал, что ему делать и чего ему действительно хотелось бы. Он
сам чего-то боялся.
- У тебя было много женщин? - спросила вдруг Жюстина. Николас видел, как
напряглись и задрожали ее руки, с каким усилием она подняла голову.
Девушка смотрела на него, словно ожидая, что сейчас он высмеет ее иди,
может быть, отругает, укрепив тем самым ее подозрения по отношению к себе
и к мужчинам вообще.
- Странный вопрос
Жюстина слегка повернула голову, и мягкий свет лампы скользнул по ее лицу
и шее.
- Ты не хочешь отвечать? Николас улыбнулся.
- Я об этом не задумывался.
Она смотрела в его глаза, отчаянно пытаясь найти в них следы насмешки.
- Что ты хочешь знать, Жюстина? - мягко спросил Николас. - Ты боишься, что
я тебе не скажу?
- Нет. - Она покачала головой. - Я боюсь, что ты скажешь. - Ее пальцы
перебирали покрывало, словно струны арфы, - Я хочу этого - и не хочу.
Николас уже собирался сказать с улыбкой, что все это не так важно, как
вдруг почувствовал, что это действительно важно; он понял, о чем она